Солнце, луна и хлебное поле. Темур Баблуани

Чомбэ.

      – А вы как думаете?

      – Мы знали, что ты должен прийти, и, если я не ошибаюсь, ты уже здесь, вот, сидишь рядом.

      – Лучше было нам не встречаться по этому делу, – прямо взглянув ему в глаза, сказал Трокадэро.

      Хихона не согласился с ним:

      – Я так не думаю, братан, много хорошего о тебе слышал, надеюсь, мы и с этим делом управимся так, как положено достойным людям.

      Годами они оба были старше Трокадэро, хотя с первого взгляда об этом трудно было догадаться, седая голова и сморщенное лицо Трокадэро вводили в заблуждение. В это время на площадь на большой скорости влетела машина Романоза, чуть не наехав на Чомбэ, так что ему пришлось отпрыгнуть в сторону. Из машины вышли Романоз и Куса. Романоз развел руками:

      – Что поделаешь, старая, тормоза барахлят.

      Чомбэ и Хихона прекрасно поняли, что тормоза тут были ни при чем, и на их лицах промелькнула ядовитая усмешка, только и всего, больше ничем это не выразилось.

      На площади стали собираться любопытные – сразу две машины здесь, по-видимому, было большой редкостью.

      Толик сидел в машине и спокойно глядел на нас.

      – Сколько просите? – спросил Трокадэро.

      Те как будто замешкались.

      – Двадцать тысяч, – сказал Хихона, – и больше хотели запросить, но из уважения к тебе согласны на двадцать.

      Затем Чомбэ продолжил:

      – Если они дадут больше двадцати, будет ваше.

      Трокадэро не торопился вступать в беседу.

      – Больше двух тысяч они не заплатят, – сказал он наконец.

      – Мы думали, вы серьезные люди, – Хихона оторопел.

      – Для вас и это много, – огрызнулся Куса.

      – Не надо так, – Романозу не понравилась выходка Кусы, – давай поговорим спокойно.

      – Хм, – злобно ухмыльнулся Хихона.

      Чомбэ напрягся:

      – Мы дело сделали, а вы хотите деньги заграбастать? Что, за дураков нас держите?

      – Я защищаю интересы своего друга, – процедил сквозь зубы Трокадэро.

      – Нам не важно, почему ты ввязался в это дело. Двадцать тысяч – и ни копейкой меньше, – раздраженно сказал Хихона.

      – Столько вам никто не заплатит, – покачал головой Романоз.

      – А две тысячи – это что? Смеетесь над нами? – Чомбэ уже не мог скрыть злости.

      – У евреев денег куры не клюют, заплатят, – стоял на своем Хихона.

      – Не заплатят, – Трокадэро тоже не собирался уступать.

      – Значит, не похоронят? А что же они будут делать? Хранить, как Ленина? – На губах у Чомбэ заиграла презрительная усмешка.

      Я не сдержался и засмеялся, Куса так взглянул на меня, что мурашки поползли по коже.

      – Двадцать тысяч, и никаких разговоров, – не соглашался Хихона.

      – Они нам и шанса не оставляют, войны хотят. – Куса повернулся к Трокадэро.

      Тот ничего не ответил.

      У Чомбэ и Хихоны одинаково ожесточился взгляд.

      – Вы думаете, нас легко запугать? – спросил Хихона.

      Трокадэро