Замок Исаака. Мария Кавыева

известная ныне поэтесса Олеся Морева, уроженка Коммуны, самое настоящее быдло в прошлом, много лет ходила вымаливать свой род к Иконе. И ведь вымолила! И даже фамилию получила! Стала добропорядочной гражданкой. Это, конечно, большая редкость, но свершались и такие чудеса.

      – А была ведь не лучше, чем этот Бойцов, который сейчас буянит в обезьяннике! – заявил полицейский. – В общем, я не поверил своим ушам, услышав, что Икона украдена. Мы прибыли на место преступления и обнаружили пустой киот. Но отпечатков пальцев снять не удалось – воры действовали в перчатках. До этого они вывели из строя крылатые жилеты воздушных охранников, а также сигнализацию. Вероятно, действовали из сторонних серверов. Может быть, даже из других измерений. Одного сторожа воры обезоружили – по его словам, их было четыре человека – и заперли в подвале. И дальше следы теряются.

      – В каком подвале?

      – В домике, где сидят охранники на вахте, есть подвал. Вот туда его и посадили.

      – Почему же он был один на дежурстве? Замок Исаака – это не монастырь и не музей. Это, считайте, дворец царя. Его охране могут позавидовать другие правительственные дома.

      – Три дня мы праздновали помолвку Павла Александровича и Даниэллы Эмунот. Все устали, ослабили бдительность. Остальные охранники не оказались во время преступления на месте. Безалаберность, признаю! Икона, повторюсь, была главной реликвией измерения! Как никому в голову не придёт красть солнце, так и Её – так же! Она была нашей общей Матерью. Нам не было смысла воздвигать вокруг неё стометровые стены и рыть рвы глубиной в бездну. Как все дети могут прийти к своей матери, так и все жители измерения могли прийти и поклониться Иконе. Если даже бывшее быдло Морева смогла, что тут говорить?! – начальник был расстроен такой ситуацией и не скрывал эмоций. – Нужно найти Икону.

      Рената понимала. Для этого дела её и наняли.

      – А как вы поняли, что та девушка… – она осеклась. – Ну-у-у… Как бы помягче?..

      – Быдло? – перебил мужчина. И та неуверенно кивнула. – У нас это нормальное слово. Мы его используем, когда имеем в виду уроженцев Коммуны. У них нет фамилий. Только порядковые номера. Эта девушка назвала именно его. Так я и понял, кто она.

      – А я подумала, она известная.

      – Нет, конечно.

      – Я видела её на площади. У них был какой-то концерт…

      Ответить начальнику не дал стук в дверь. И когда хозяин кабинета, попросив прощения у гостьи, разрешил войти, заглянул его подчинённый.

      – Там за Бойцова внесли залог. Друзья скинулись.

      – Хорошо. Я потом подпишу. Выпустите его.

      И когда охранник вышел, начальник поделился с Ренатой:

      – Вот мне кажется, нечисто дело.

      Та сощурила свои карие глубокие глаза:

      – Что вы имеете в виду? Что восстание было отвлекающим манёвром?

      – Да. Быдла – закоренелые воры. Есть исключения, но это редкость. Для них воровать – точно так же естественно, как хирургу оперировать. Но сунуться с обыском в Коммуны не можем,