Замок Исаака. Мария Кавыева

и требовал его признаться в этом.

      На всякий случай отойдя подальше от окон, Булгакова пыталась понять для себя: может ли быть истиной такой версия? Зачем бы Александру Владимировичу тогда было бы её нанимать как дополнительного детектива? Нагнетало обстановку то, что ей нужно ещё встречать свою подругу-помощницу у порта. Как же Виола-то доберётся до неё, не зная дороги? Понятно, что можно взять такси, взрослая всё-таки баба, и разберётся, но это может оказаться сложным в такой обстановке.

      Опасения оказались напрасными – полиция вскоре разогнала митингующих, и Рената вышла на улицу. В полицейском участке стоял гомон. Туда привели арестованных. В обезьяннике на решётку, совсем как мартышка, наскакивал парень лет двадцати пяти и орал непристойности.

      – Это революционер переделанный, не доделанный, – сказал Булгаковой охранник на вахте. – Леонид Бойцов. Он из Коммуны: им положено всему возмущаться. Дай только повод.

      Услыхав такое, мятежник начал орать что-то матом. Его зелёные глаза, казалось, метали молнии. Тёмно-каштановые волосы взмокли. Парень орал, визжал, кричал, возмущался, плевался… Чем бы закончилось это показательное выступление, неизвестно, если бы, раздвигая толпу зевак, в помещение не забежала белокурая девушка, тащившая за собой красивую брюнетку с длинными волнистыми волосами. В первой Рената узнала Асю.

      – Вот! – заорала уличная танцовщица, как хабалка, и даже Бойцов замолчал. – Она меня ударила. Пусть выплатит мне моральный ущерб.

      Начальник полиции взглянул на Асю, увидел, что её щека, и действительно, красная, и поэтому строго посмотрел на брюнетку:

      – Это правда, что вы её ударили?

      Та вскинула голову и ответила:

      – Да. Я защищалась. Она меня ограбила. Что же, я должна была смотреть на это?

      – Это брехня! – завизжала Ася. – К чёрту такое правительство, которое не может обеспечить всем равноправие!

      – Да! – заорал Леонид Бойцов. Он поднял вверх кулак и, не удержавшись на одной руке, упал с решётчатой двери. Но даже лёжа на полу, продолжал кричать:

      – Она права!

      – А ну, заткнитесь все! – велел начальник отделения, и всё стихло.

      Потом он обратился к Асе чуть охрипшим голосом:

      – Что вы имеете в виду, говоря о равноправии? Эта девушка, – полицейский кивнул на длинноволосую брюнетку, – вас унизила?

      – Она меня ударила! Или вы думаете, что это не унизительно, когда тебя лупит посторонний человек?!

      – Она меня обворовала, – настаивала оппонентка, – и я защищалась.

      Ася вытаращила глаза:

      – Да как ты можешь обвинять невинного человека?!

      – Тебе хватает наглости здесь о своей невинности рассказывать, быдло?

      Рената решила, что сейчас брюнетку призовут вспомнить о вежливости. Однако же, нет. Страж порядка тут же нахмурился. Сощурив глаза, которые стали уже злыми, он подозрительно посмотрел на Асю:

      – Ваше