Не самые хорошие соседи. Маттиас Эдвардссон

если я оставлю детей? – спросил я.

      Она со смехом кивнула:

      – Идите красьте! Мы тут разберемся.

      Она прошла так близко от меня, что я почувствовал запах кокосового масла. На газоне возле шезлонга Жаклин сбросила шлепанцы и улеглась, вытянув блестевшее от масла тело и закинув руки за голову. Я не хотел смотреть, хотя удержаться было трудно.

      – Я заберу вас через час, – сказал я Вильяму и Белле, – или сами найдете дорогу.

      Они были слишком заняты, чтобы ответить.

      Когда я возвращался, низко над крышами домов висело солнце, этот разрывающий небо гигантский огненный шар. По моему лицу тек пот, перед глазами мелькали красные и золотые звездочки. Солнце так сильно слепило, что я отвел глаза в сторону, и в поле зрения оказался дом номер четырнадцать, в котором жил Ула Нильссон, осужденный за применение насилия.

      Это заняло секунду или две. Я моргнул и прищурился, глядя на конек крыши.

      Ула смотрел на меня из окна на фронтоне. Острым пристальным взглядом. Заметив, что я его вижу, он исчез.

      7. Жаклин

      После катастрофы

      Пятница, 13 октября 2017 года

      Микки уехал вслед за «скорой», а я так и стою у въезда в квартал. На земле лежит красный велосипед Бьянки, руль погнут, колесо смято.

      – Пожалуйста, – говорю я Фабиану. – Я не могу этого видеть.

      Он поднимает велосипед. Ула помогает отнести его к тринадцатому дому.

      На улице воцаряется мрачная тишина, кожу царапает холод.

      – Что мы будем делать? – спрашивает Фабиан.

      Мне хочется закричать. Это случилось именно сейчас, когда все уже почти наладилось.

      Передо мной стоит «БМВ» с разбитым бампером. Зачем я купила этот проклятый автомобиль? На меня смотрят Белла и Вильям. Хочется обнять их, прошептать что-то утешающее, но они отстраняются, держатся вместе, они начеку.

      – Мама умрет? – спрашивает Белла.

      – Зачем вы ее сбили? – спрашивает Вильям.

      Я молчу, у меня нет сил отвечать.

      – Это был несчастный случай, мы столкнулись, я не успела затормозить.

      Вильям берет сестру за руку, я иду за ними к их дому.

      – Пойдем! – кричу я Фабиану и Уле, они так и стоят у въезда во двор, ничего вокруг не видя.

      – Я хочу домой. – Голос Фабиана звучит тихо и слабо.

      – Сейчас, мы только дождемся Гун-Бритт и Оке. – Я поворачиваюсь и зову его. – Иди сюда!

      – Может, мне тоже пойти с вами? – спрашивает Ула.

      – Не нужно.

      Я не могу его видеть. Не хочу иметь с ним никаких дел.

      – Ты уверена?

      Он делает шаг вперед, но я тащу Фабиана за руку к дому, у дверей которого Вильям пытается утешить отчаявшуюся сестру. Ула так и стоит у въезда, широко раскрыв глаза.

      Через пять самых долгих в моей жизни минут в дом Андерсонов врываются Гун-Бритт и Оке.

      – Что тут случилось? – Гун-Бритт сжимает детей в своих объятиях; Вильям всхлипывает, а плач Беллы пронзает мне сердце.

      – Там приехала полиция, – говорит Оке.

      За окном идут двое молодых мужчин