Голоса из подвала. М. С. Парфенов

по локоть ушла в трещину. Пальцы нашарили затянутый в пленку предмет.

      – Есть! – воскликнул мальчик.

      И оно схватило его за кисть.

      На этот раз он не завизжал. Лишь выпустил из легких воздух и дернулся назад. Существо-из-постамента крепко держало его, тянуло к себе, и он вжался лицом в ступню пионерки. Прикосновение к нагретому гипсу отрезвило, странным образом придало сил. Он снова рванулся, и то, что сидело под статуей, отпустило его. Егор полетел назад, успел почувствовать, как нога проваливается куда-то в пустоту. Он рухнул на груду веток, и земля поглотила его.

      На площадь выбежал Ревякин.

      – Что ты наделал, идиот?

      – Я? – недоуменно спросил Генка, вылезая из ниши в постаменте. – Я только держал его за руку, как договаривались. А где он? Смылся?

      Генка ойкнул, увидев открытый канализационный люк, раньше замаскированный ветками.

      – Он что?.. Вот блин!

      Приятели встали над люком.

      – Казотов! Не дури, отзовись! Мы не хотели…

      Ревякин достал карманный фонарик и посветил вниз. Луч расплескал темноту, обнаружив дно. Пролетевший не меньше четырех метров Егор лежал лицом вниз с вывернутыми под пугающим углом руками и ногами.

      – Казотов! – отчаянно вскрикнул Генка. – Ты живой? Скажи, что ты живой!

      – Мертвый наверняка. Ревякин был бледным как мел, но его голос звучал ровно: – Пошли отсюда, быстро!

      – Что? – не понял Генка. – Куда?

      – По домам, – прошипел Ревякин. – Мы ничего не видели, расстались на въезде в Южный. Куда делся, не знаем. Понял?

      Генка мотал головой, по трясущимся щекам бежали слезы.

      Ревякин сжал его плечо, вдавил ногти в кожу.

      – У тебя папка сидел?

      – Д-да…

      – Брат сидит?

      – Д-да…

      – Хочешь к брату?

      Генка замотал головой сильнее.

      – Тогда слушай меня, Полено! Быстро! Домой!

      И Полено повиновался.

* * *

      Когда Егор очнулся, окончательно стемнело. Он вырыл лицо из листвы, покрывающей дно колодца толстым одеялом. Закашлялся. Пришло осознание того, что с ним случилось. Первым чувством было облегчение: никакого монстра в Южном нет, это дурак Генка обогнал его короткой дорожкой и устроил засаду. В результате он упал в канализацию и чудом не свернул себе шею. Все обошлось, теперь ребята помогут ему выбраться. А там уж он подумает, стоит ли с ними дружить.

      Егор сел и ощупал себя. На лбу обнаружилась шишка, которая при нажатии заставила его издать протяжный стон.

      А вот потрогав ногу, он уже вскрикнул в голос. Не сломана, но, вполне возможно, вывихнута.

      «Мама меня убьет», – подумал Егор, представив, как явится домой, грязный, побитый, хромающий.

      «А надо бы убить Ревякина и Поленова. Где они, кстати?»

      Он задрал голову к фиолетовому кругу вверху и позвал:

      – Пацаны! Долго вы там! Я сам не вылезу!

      Стены каменной трубы впитали крик, приглушили его. Листва, спасшая жизнь, зашуршала.

      – Ой-ой! –