Скиталец. Страшные сказки. Анастасия Эксенс

нам лишь лошадей напоить заглядывали.

      Морен не стал лукавить:

      – До Церкви дошли сказки о некой Бабушке Я’ге, что живёт в Последнем лесу. Епархий считает, что пропавшие дети её рук дело, и я с ним солидарен. Матвей сказал, что вы можете рассказать о Я’ге больше, чем он.

      Староста помолчал немного и кивнул на письмо.

      – Наместник приказ написал, – промолвил он, – любую помощь вам оказать, да сказать, что знаю. Что знаю, то и скажу. Да только зря время теряете. Нет у нас нечисти.

      – А как же Бабушка Я’га?

      Старик округлил глаза, взглянул на него, как на дурного, и вдруг рассмеялся.

      – Помилуйте, когда ж это подобных ей нечистью величать стали? Шестой десяток уж на свете живу, а такого не видел и не слышал, чтоб добрый бог ребёнка обидел. Сами дети в лес уходят, да там и теряются.

      – Об этом я наслышан. Только уходят они за дарами, либо родители их сами туда отправляют.

      Староста молчал, лишь смотрел на него в раздумьях, а потом покачал головой и разговорил о другом:

      – Жалко Матвея, и сынишку его жалко. Но я вам ничем не помогу. Уезжайте отсюда. Мальчик в лесу потерялся, никто его не похищал. Будут боги милостивы, так в самом деле набредёт он на избушку Я’ги, тогда, может, и вернётся. Да вряд ли…

      – Это почему же?

      – Ещё ни один мальчик из лесу не возвращался.

      Морен распахнул глаза, поражённый услышанным. Но когда он спросил почему, староста только пожал плечами.

      – Я лишь хочу найти Бабушку Я’гу и поговорить с ней, – Морен стоял на своём. – Если она не причастна к пропаже детей…

      – Не «если», – сухо поправил его старик.

      – …она может знать где они. Я хочу помочь вам.

      – Мы вас о том не просили. И сюда не звали.

      – Пропадают дети, неужели вы не желаете спасти их?

      – Спасти? – Удивился глава. – От чего? Окромя волков да медведей, ничто другое им в лесу не угрожает. Вы что же, весь лес от них очистить хотите? Так они ещё уродятся.

      – Почему вы даже не допускаете мысль, – Морен начал терять терпение, но изо всех старался сохранить хладнокровие, – что Я’га в самом деле может оказаться чудовищем?

      – Да послушайте! – Староста всплеснул руками, на краткий миг повышая голос. – Я защищаю мир и покой своей деревни! Мы живём бедно, да и кто сейчас вдали от городов живёт иначе? Дед мой так жил и будь у меня внуки, они бы также жили. Каждый день кто-нибудь да умирает, кто от болезней, кто от голода, кого тварь какая загрызёт – их и окромя нечисти в округе полным-полно. Эти «сказки» – как вы их назвали – дают людям утешение. Веру в то, что дальше будет лучше, что после смерти им воздастся за страдания. Я знаю кто вы и чем вы занимаетесь, знаю, какая молва ходит о вас. Так вот, повторюсь, вам здесь не будут рады.

      – Я лишь хочу спасти детей, – упрямо повторил Морен. – Есть ли в деревне кто-нибудь, чей ребёнок также потерялся в лесу? И кто хотел бы, чтобы его нашли?

      Староста помолчал, раздумывая, а после тяжело вздохнул