Приданое для Анжелики. Франсуа Деко

просто допрашивать будущую послушницу монастыря Святой Мерседес!

      – Я не очень прилежная ученица.

      Падре Хуан насторожился. Он только что услышал нечто, выпадающее за рамки процедуры.

      – Что? – Он повернулся к французу, почти вытолканному за дверь.

      – Я же говорил, что должен озвучить последнюю волю покойного! – Отец Жан с отвращением вырвался из рук огромного послушника.

      Падре Хуан стиснул зубы. Лучше бы ему о монастыре Святой Мерседес не слышать, но теперь ничего было не исправить. Слово сказано!

      Отец Жан тут же перешел в наступление.

      – Поскольку Амбруаз Беро на момент исповеди еще не был осужден как еретик, его последняя воля законна и священна! – громко объявил он.

      Это падре Хуан и без него понимал.

      – А поскольку его дочь пока не достигла совершеннолетия, он был вправе распорядиться ее судьбой, – удовлетворенно и уже не так громко выпалил француз.

      Это тоже было ясно.

      – Ближе к сути! – раздраженно потребовал падре Хуан.

      – Амбруаз Беро завещал дочери чтить Писание. – Отец Жан подошел к сеньорите Анжелике и торжественно вручил ей темный томик. – Он велел ей принять послушание в монастыре Святой Мерседес вплоть до совершеннолетия.

      Сеньорита Анжелика покачнулась так, словно ее ударили в живот.

      – Что?!

      – Да, Анжелика. – Отец Жан удовлетворенно закивал ей. – Вплоть до совершеннолетия ты будешь служить Господу.

      В комнате повисло гробовое молчание. Падре Хуан опустил глаза в стол. Он уже ничего не мог сделать. Едва покойный озвучил эту свою волю, его дочь попала под защиту небольшого, но довольно сильного монастыря. Тронуть ее теперь означало вступить в конфликт с церковью, а это – занятие для дураков.

      – Четыре года в монастыре?! – возмутилась девушка, еще не понимающая, что покойный отец только что спас ее от костра. – Мне и так уже семнадцать! Замуж давно пора выходить!

      – Всего четыре года, – мягко произнес отец Жан. – После этого вы сможете распоряжаться собой так, как захотите.

      – Всего?! Вы сказали «всего четыре года»?!

      Падре Хуан задумался. Ему сложно было вот так сразу оценить, насколько может быть опасна Анжелика Беро, когда станет совершеннолетней и все-таки выйдет за монастырский забор.

      «Не трусь, – подбодрил он себя. – Документы в порядке, протокол составлен со всей тщательностью. Что она сделает?»

      Но он прекрасно понимал, что неуязвимых людей нет. Было бы желание отомстить, а способ найдется.

      Ясно, что ни один следователь не довел бы ни единого еретика до приговора, если бы соблюдал все формальные процедуры. Такова практика. В сегодняшнем деле тоже не обошлось без мелких процедурных нарушений. Так, Амбруаза Беро поместили в колодки, хотя на тот момент он еще был только «легко подозреваемым». Да, колодки отлично помогают подавить волю еретика, но формально это было нарушением.

      То же и с коротким пребыванием этой девчонки в монастыре. Она от этого совершенно не пострадала, но формально правила были нарушены.

      Падре Хуан поморщился. Существовала