Приданое для Анжелики. Франсуа Деко

он что-то такое подозрительное уже видел.

      – Где оно?! – Падре Хуан бросился к уже просмотренным бухгалтерским книгам, нашел знакомый корешок, вытянул, открыл и тихо, счастливо рассмеялся.

      – Он – пайщик!

      Врач, юрист и французский священник недоуменно переглянулись.

      – Амбруаз Беро – совладелец этой шхуны! – громко объявил инквизитор. – Он купил в ней долю!

      Юрист прищурился. Он уже понимал, чему так радовался падре Хуан. Если Амбруаз Беро является совладельцем шхуны с еретическим изображением, то он виновен даже больше, чем капитан судна. Его можно было смело отправлять на костер!

      Падре Хуан взял бухгалтерскую книгу и подошел к умирающему. Тот совершенно распух и уже не мог проронить ни слова.

      – Ты виновен! – Инквизитор прямо перед его глазами потыкал пальцем в запись о покупке пая. – Я уверен, что именно в этом грехе ты не покаялся!

      Амбруаз Беро перевел взгляд, полный страдания, на французского священника. Уже было видно, что падре Хуан прав. Именно этот грех не был раскрыт на исповеди. Значит, Амбруаз Беро – не просто грешник, а злостный еретик, сохранявший верность язычеству даже перед лицом Господа, на смертном одре!

      – Так, быстро протокол! – распорядился падре Хуан.

      Счет шел на секунды. Юрист кинулся к столу, быстро застрочил по листу бумаги. Едва падре Хуан поставил завершающую подпись, грешник дернулся, сжал кулаки и обмяк.

      «Я успел!» – Инквизитор вытер рукавом рясы взмокший лоб и опустился на стул.

      Ноги не держали его. Оставалось подумать, все ли он сделал, хотя падре Хуан уже видел: нет, пока не все.

      Вслед за отцом следовало довести до приговора и потенциальную жалобщицу, чересчур грамотную и своенравную сеньориту Анжелику Беро.

      Анжелика едва успела помыться ледяной водой с отвратительным вонючим мылом, как за ней приехали. Не говоря ни слова, ее сунули в ту же самую глухую черную карету. Спустя полчаса тряски по плохой дороге она оказалась в той же комнате, в которой рассталась с отцом.

      Инквизитор сидел за столом и что-то строчил. Юрист и врач тихо говорили о чем-то у окна. Отдельно от всех, на стуле с прямой спиной сидел священник.

      Француз?!

      – Мое почтение, святой отец, – с улыбкой поприветствовала священника Анжелика.

      Она мгновенно отметила его заинтересованный мужской взгляд. В нынешней ситуации ей был полезен любой союзник.

      Впрочем, в комнате был еще один неизвестный ей мужчина – неживой. Он лежал на лавке у стены, огромный, распухший, с маленьким томиком Библии в застывших руках и почему-то в одежде ее отца.

      Священник поднялся со стула, подошел к лавке и произнес по-французски со странным акцентом.

      – Попрощайся, Анжелика.

      «Южанин, – подумала девушка. – Наверное, из Бордо».

      Лишь тогда до нее дошло, что человек, лежащий на лавке, должен быть ее отцом. Это было настолько невероятно, что она подошла, без всякого страха заглянула в лицо покойного и не узнала его.

      – Это не мой отец.

      Священник