Приданое для Анжелики. Франсуа Деко

они денутся? – заявил старый Жак Польз в ответ на какое-то возражение Антуана. – Арсенал держат они, а селитру – мы.

      Марию-Анну как ударили.

      Мерзавцы!

      Только теперь она поняла, зачем отец купил ей пакет акций французской Ост-Индской компании. Хорошую селитру можно было сделать только в Индии. Теперь, смиренно отдав коммунарам Арсенал, Жак Польз намеревался диктовать им цены на это главное исходное сырье для производства пороха.

      – Вы не смеете со мной так поступать, – заявила она, развернувшись к мужчинам. – Я не хочу на гильотину!

      Отец насупился. Он знал, что дочка права. Руководители чрезвычайной комиссии уже начали отправлять на гильотину следующий слой прежних собственников. Мария-Анна больше не была посторонней. Едва подписав бумаги, она стала соучастницей драки за власть, совершенно ее не касающейся.

      – Не преувеличивай, – выдавил отец.

      Но Мария-Анна не собиралась им этого попускать.

      – Ты, папа, можешь играть с огнем, сколько тебе угодно, но я…

      Отец густо покраснел.

      – Выйди, Мария-Анна. Займись женскими делами. – Он уже не мог сдержать раздражения. – Место курицы – на насесте!

      В лицо Марии-Анны бросилась кровь.

      – Да, я курица, папа, – почти по слогам процедила она. – А в конвенте каждый второй – бешеный хорек. Вы меня им уже отдали! За селитру…

      Она развернулась, вышла, изо всех сил хлопнула дверью и только здесь разрыдалась. Отец, жесткий и все-таки очень деликатный в обращении с мужчинами, совершенно с ней не считался ни единого дня. Он отдал ее, совсем еще малютку, в монастырь, спихнул замуж в четырнадцать неполных лет. Теперь тоже ничего не поменялось.

      Мария-Анна, успокаивая себя, вздохнула, всхлипнула и вдруг ясно поняла, что в чем-то сочувствует этим новым правителям, лишенным стыда и совести. Как бы то ни было, но они обещали людям главное. Подмастерьям – право жить без вечных побоев, уставшим супругам – возможность развода, а всем остальным – просто шанс быть счастливыми.

      Аббат знал, что Охотник прибудет быстро, а потому отложил дела и принялся листать не самый обычный атлас. На первой странице здесь располагались не страны, а самое главное – торговые пути. Аббат не без удовольствия окинул их взглядом. В кратчайшие сроки Франции предстояло взять под контроль Бельгию и Нидерланды с их лучшими в Европе портами, реки Маас, Мозель и великий Рейн – от моря до Швейцарии. Следовало аннексировать Савойю и Авиньон, чтобы вся река Рона проходила по французской территории. Важна была и Ницца. Лишь заняв ее, можно было получить общую границу с Генуей.

      Аббат лучше многих понимал: чьи таможни, тот и богат. Купец может сложить у себя на складе все сокровища мира, но если он хочет хоть что-то продать, то ему просто придется войти в иноземный порт и повести судно по чужой реке в глубину страны. На каждом этапе такого путешествия он будет платить.

      Аббат откинулся на спинку старого удобного рабочего кресла. Эту войну за чужие реки и порты начал еще Людовик. Он вложил в нее колоссальные деньги. Конечно же, ему и в страшном сне не могло