Искупление кровью. Карин Жибель

швырнула весь набор на пол, даже не заметив, что упустила свой шанс. Ласкала его, робко прикасаясь к коже. Словно боялась обжечься. Даже убогий, выстуженный карцер больше ее не страшил. Она ступала по лепесткам роз, потом по пылающим углям. Видеть перед собой нагой торс мужчины, впервые за столько лет: как тут не расплакаться снова.

      Он, в свою очередь, раздел ее, заботливо спросил, не холодно ли. Просто какой-то сон. А ведь она не ширялась.

      – У тебя другое белье?

      – Это Жюстина подарила! – с улыбкой ответила Марианна.

      – Да ну? Значит, и она ради тебя нарушает регламент!

      – На день рождения… В прошлом месяце мне исполнился двадцать один год!

      Он вдруг осознал, что даже не знает, когда она родилась. Ничего не знает о ней. Ничего, кроме того, что она совершила. Он смотрел на нее только сквозь совершенные ею преступления. Как сквозь узкую бойницу.

      – На полу грязно! – проговорила она, повиснув у него на шее.

      – Значит, управимся стоя!

      Оба рассмеялись, она мягко повела его к столу. Бетонному, но более-менее чистому. Синяки, покрывавшие ее тело, вдруг бросились ему в глаза, словно упрек. Смертельная обида.

      – Как я мог сделать с тобой такое?

      Она поднесла палец к его губам. Только бы не дать ему разрушить сон. Не вывалиться в реальность. Забыть мерзкую обстановку, забыть все, что им пришлось вынести. Старую и новую боль. Унижения, придирки.

      Забыть, что он тюремщик, сторожащий дверь ее ада.

      Что они не любят друг друга. Хуже того: они – враги не на жизнь, а на смерть.

      Может ли ненависть сблизить два существа так же, как и любовь?

      Они вместе падали в пустоту, в пламя, готовое их поглотить.

      Головокружения не избежать. Он понял, что не получится остаться невредимым. Придется заплатить свою цену. Любить эту девушку – почти что совершать преступление. Но он тонул в ее мрачном взгляде, погружался в дивное тело, распадался на части в разбушевавшихся волнах…

      Она умножала каждую секунду, улетала из клетки, ломая балки, решетки и все, что сдерживало ее так долго.

      В момент наивысшего наслаждения ей захотелось его убить, стиснуть руками горло. Душа самки богомола вдруг вселилась в нее. Но Даниэль крепко схватил ее запястья, он все прочел в ее взгляде. Увидел молнию, сверкающую перед атакой. Он держал ее в плену, пока она не расслабилась, не обмякла, прижавшись к нему, совершенно обессиленная. Безобидная.

      Он ничего больше не слышал, кроме ее дыхания у своей шеи. Обнял ее, будто не давая исчезнуть этому мигу. Так, прижавшись друг к другу, они долго странствовали. И волна их вынесла на песчаный берег, залитый лунным светом.

      На бетонный стол в глухом застенке.

      В тени смотровой вышки. В окружении колючей проволоки.

      Четверг, 26 мая, 6:35

      – Мусор!

      Марианна подскочила на койке. Маркиза вошла в коридор вместе с арестанткой, отвечавшей за сбор мусора. Впервые за время заключения Марианну разбудило что-то другое, не скрежет ключа в замочной скважине.

      – Так