Бездна. Павел Тетерин

сложный период… Да ты не волнуйся за него, всё нормально же… – она вернулась к столу и погладила младшего сына по голове. Но по её голосу Крил слышал: не верит она в то, что говорит. Сама себя успокаивает, а на деле явно о чём-то беспокоится. Оно и понятно: Круэль ведь старший сын в семье, надеждой и опорой должен быть… Да и учился, в общем – то, он всегда хорошо. Непривычно было видеть его в этой странной, необъяснимой хандре.

      – Ну, ладно… – рассудительно сказал отец. – Давайте пока и правда оставим его в покое. Сам разберётся, никуда он не денется. Так, я буду в мастерской. Кому понадоблюсь – милости прошу – и, скрипнув ножками стула об недавно выкрашенный пол, он встал из-за стола. Подошёл, обнял маму, трогательно, как школьник, и неторопливо вышел из кухни.

      Крил проводил отца взглядом.

      – Ну, а ты что, обжора? – ласково сказала мама Крилу. – Тебе-то в школу когда?

      – Мне ко второй, – бодро ответил Крил. – Мам, я пока поиграю пойду, хорошо?

      – Ну иди. Не опоздаешь?

      – Конечно, нет! – ни на секунду не задумавшись, выпалил Крил и чуть не бегом рванул в сторону своей комнаты. Он почти собрал подаренный ему недавно на день рождения новый конструктор, и сейчас вполне мог успеть закончить начатое. Нельзя было терять ни мгновения.

      Времени, конечно, ему не хватило: конструктор попался заковыристый, мелкие детальки рябили в глазах, и найти нужную по инструкции очередную загогулину было порой почти невозможно. Крил успел несколько раз разозлиться и выйти из себя, когда на полке возле подаренной мамой коллекции статуэток Живности Породы негромко пискнул таймер: пора было выходить в школу. Без сожаления – от конструктора пора было отдохнуть в любом случае – Крил схватил с пола заранее собранный ранец, выскочил в коридор, толкнул тяжёлую дверь и нырнул за порог.

      На улице стояла обычная рань: мгла висела довольно высоко, обнажая уходящие далеко вверх глыбы, и прямо с крыльца можно было разглядеть довольно обширную часть их квартала – изрезанные линии Породы с примостившимися на ней разношёрстными домами соседей. Они жили в бедном районе, поэтому строгим линиям дорогого государственного жилья тут не нашлось места: здесь каждый строил на своё усмотрение, раскрашивая стены в веселые цвета и оформляя лестницы, террасы и балконы, кому как в голову взбредёт. Матери не нравились эти пестрые домики, а Крилу же, напротив, здесь было замечательно: в этих красках и причудливых формах он видел свою, особую красоту. Он втянул носом запах, сырой и отдающий легким металлическим привкусом свежевыловленных зилионов и бодро зашагал по тропинке. Миновал большой, грузный дом соседей – в окне первого этажа горел свет, и из-за стекла был слышен шум. Наверное, родители Нарна, его приятеля, учившегося на два года младше, о чём-то громко спорили. Стараясь не подслушивать – мама говорила, что слушать чужие разговоры нехорошо – Крил зашагал дальше, наслаждаясь хрустом мелких камешков под ногами, прошёл ещё несколько домов, затем обогнул их местный