Бездна. Павел Тетерин

лучше отнести его маме и посоветоваться с ней? Но вдруг она прочитает в нём нечто такое, что окончательно сломает её? Или отдать отцу?

      Или надо вообще отнести его в полицию – может, это как-то поможет им в поисках? Хотя, конечно, никаких поисков давно уже не велось, это было абсолютно очевидно. Да и потом, о каких вообще долгих поисках может идти речь в посёлке, одной своей стороной подпиравшем саму Бездну?

      Лежащий перед ним альбом для рисования тянул его, словно магнит. Нет, нести в полицию, даже не прочитав – это точно полный бред. В конце концов, мало ли что там может быть? Ведь полицейские приходили к ним домой, тогда, давно, сразу после его исчезновения, и задавали какие-то вопросы, вдруг вспомнил он. Вопросы были странные, и у Крила, частично подслушавшего этот разговор с противоположной стороны плохо прикрытой двери, возникло ощущение, что полиции надо найти Круэля не только для того, чтобы вернуть его убитой горем семье. Какие-то ещё, другие, странные вопросы были к нему у этого высокого, хмурого дядьки в форме – так показалось ему тогда. Что же брат мог такого натворить?

      Да и потом, совершенно неизвестно, какие ещё сюрпризы могла таить в себе его комната, а дневник мог с легкостью оказаться ключом к ним. Нет, глупость с полицией надо было отбросить решительно и сразу же.

      Крил ещё раз провел ладонью по шершавой поверхности альбома и вдруг чётко понял, что никому не отдаст дневник, пока не прочтёт его сам. В конце концов, он столько думал о произошедшем, искал информацию о брате везде, где только мог… он точно заслужил право прочитать это первым. Или даже прочитать и остаться единственным, кому дневник его старшего брата доверит свою тайну. Ему было даже немного страшно – ведь миф о старшем брате, имеющий для него такое большое значение, мог рухнуть, как разваливается на куски слишком долго лежавшая в породе бумага.

      Он глубоко вдохнул и раскрыл альбом. Глаза побежали по первым строчкам, и в память тут же начали врываться образы, воспоминания, комнату словно наполнили бесплотные тени, становящиеся всё более реальными по мере того, как Крил жадно глотал написанное, строка за строкой. Круэль здорово умел писать, оказывается, а ведь он совершенно не знал этого!

      Чтобы хоть как-то справиться с волнением, Крил на мгновение отложил дневник и закрыл глаза, вспоминая ту памятную для их семьи фазу роста волос – 1112 цикл с Момента, Когда Мир стал Трёхмерным. Хорошая была фаза, особенно в самом начале – тёплая, спокойная… Стабильная. Никаких особых потрясений не происходило, мгла висела высоко, порода, довольно хорошо изученная и осознанная на тот момент, была довольно предсказуема, никаких катаклизмов или массовых обвалов тоже не случалось уже давно. Поэтому все вели свою обычную, обыкновенную размеренную жизнь. Та фаза могла бы и вовсе не отложиться в памяти. Ведь нередко что-то ненавязчиво хорошее, нормальное мы запоминаем намного хуже, чем какие-то потрясения – и иногда вовсе не важно,