Гостья. Симона де Бовуар

Ксавьер.

      – Мне нравится возвышенный уровень ваших разговоров, – заметил Пьер. Его недобрая улыбка была обращена одинаково и к Франсуазе, и к Ксавьер, и это привело Франсуазу в замешательство; как он мог судить о ней со стороны, как о чужой, о ней, которая ни на шаг не могла отойти от него в сторону? Это было нечестно.

      Ксавьер и глазом не моргнула.

      – Это становится определенной задачей, – заметила она и снисходительно рассмеялась. – Впрочем, это ведь ваша манера ви́дения, вы все превращаете в обязанность.

      – Что вы хотите сказать? – спросила Франсуаза. – Уверяю вас, я не ощущаю себя настолько связанной.

      Да, она раз и навсегда объяснится с Ксавьер и скажет ей, в свою очередь, что о ней думает; очень мило давать ей множество мелких преимуществ, но Ксавьер этим злоупотребляла.

      – Взять хотя бы ваши отношения с людьми. – Ксавьер сосчитала на пальцах: – Элизабет, ваша тетя, Жербер и столько еще других. Я предпочла бы лучше жить одна в мире, сохраняя свою свободу.

      – Вы не понимаете, что более или менее постоянные отношения – это не рабство, – с досадой возразила Франсуаза. – Мы добровольно пытаемся, например, не слишком огорчать Элизабет.

      – Вы даете им права на вас, – с презрением сказала Ксавьер.

      – Вовсе нет, – ответила Франсуаза. – С тетей это своего рода циничная сделка, поскольку она дает нам деньги. Элизабет берет то, что ей дают, а с Жербером мы встречаемся, потому что нам это нравится.

      – О! Он более чем уверен, что имеет на вас права, – убежденно заявила Ксавьер.

      – Никто в мире меньше, чем Жербер, не претендует на права, – спокойно заметил Пьер.

      – Вы так думаете? – молвила Ксавьер. – А я знаю обратное.

      – Что вы можете знать? – с интересом спросила Франсуаза. – Вы и тремя словами с ним не обмолвились.

      Ксавьер заколебалась.

      – Это интуиция, секрет которой ведом сердцу с прирожденными задатками, – сказал Пьер.

      – Ну что ж! Раз вы хотите знать, – запальчиво отвечала Ксавьер, – у него был вид оскорбленного маленького принца, когда вчера вечером я сказала ему, что в пятницу выходила вместе с вами.

      – Вы ему сказали! – воскликнул Пьер.

      – А ведь вам посоветовали молчать, – сказала Франсуаза.

      – Ах, я об этом забыла, – беспечно ответила Ксавьер. – Я не привыкла ко всем этим хитростям.

      Франсуаза обменялась с Пьером удрученным взглядом. Наверняка Ксавьер сделала это нарочно из низкой зависти. В ней нет ничего от ветреницы, и в фойе она пробыла очень короткое время.

      – Вот в чем дело, – сказала Франсуаза. – Не надо было ему лгать.

      – Э-э! Как можно было об этом догадаться? – сказал Пьер.

      Он кусал ногти и казался очень озабоченным. Для Жербера это был удар, от которого его слепое доверие к Пьеру, возможно, никогда не оправится. У Франсуазы перехватило горло при мысли о маленькой потерянной душе, с которой он бродил по Парижу.

      – Надо что-то делать, – нервно сказала она.

      – Сегодня