Лунный камень мадам Ленорман. Екатерина Лесина

Федя, – он это произнес так, что стало ясно – нарочно злит. Наверняка Мефодию не слишком нравилось, что имя коверкают. – Вы опять к обеду опоздали. И в таком виде…

      Снова джинсы. Майка. И пиджак с мятыми рукавами.

      – Мой вид – не твое собачье дело. – Мефодий сел и похлопал по соседнему стулу, приказав: – Машка, сюда иди.

      Она что, собака? Получается, почти собака. Нельзя перечить хозяину, еще выгонит… нет, Машка и сама не против убраться с острова подальше, но тогда денежный вопрос останется открытым. И прочие проблемы не исчезнут. Подавив возмущенную отповедь, она подошла и присела.

      – Милое платьице, – сказал Мефодий.

      – Очаровательное просто. – Грета поставила локти на стол и, подперев сцепленными пальцами подбородок, уставилась на Машку. – Шанель с китайского рынка, не иначе!

      Машка поежилась. И за что эта холеная дамочка успела ее возненавидеть? Хотя… кажется, причина сидела рядом, разглядывала пустую тарелку с отрешенным видом.

      – Не обращай внимания, – бросил он, – у Греты избыток стервозности с возрастом образовался. Бывает.

      Ох, меньше всего Машке хотелось оказаться втянутой во внутрисемейные дрязги. К счастью, подали обед, и на некоторое время в столовой воцарилась тишина. Подавала, к слову, немолодая женщина с седыми волосами, собранными в узел, и некрасивым тяжелым лицом.

      – Давно пора нанять нормальную прислугу, – сказала Грета, проводив женщину взглядом. – А то эти… в дом приличных людей пригласить стыдно.

      – Не приглашай, – охотно отозвался Мефодий.

      – Кирочка очень ценил Наталью. – Софья сидела на самом краю стола и ревниво поглядывала на Машку. Не получилось ли так, что Машка, сама того не ведая, заняла ее место?

      – Она стара и дерзит. А кухарка… мясо опять пережарено. И сколько раз повторять, что я не ем жирного!

      – Не ешь, – Мефодий был на редкость миролюбив.

      И Грета насупилась.

      Молчание, впрочем, долго не продлилось. На сей раз заговорила Стася. Она аккуратно отпиливала от стейка крохотные кусочки, которые отправляла в рот и долго, тщательно пережевывала.

      – Знаете, – она отложила и вилку, и нож. – А я сегодня видела ее! Женщину в белом.

      Последние слова она добавила шепотом.

      – Где? – встрепенулась Софья.

      Эта ножом не пользовалась, она подцепила стейк на вилку и попросту откусывала куски, наклоняясь к самой тарелке. И Грета, видя подобные манеры, кривилась.

      – Я сидела у окна, – Стася мечтательно зажмурилась. – Ждала грозу… знаете, в воздухе с утра витало предчувствие грозы… а буйство стихий всегда дает такую энергетику…

      – Поближе к делу, – попросила Грета.

      – Я сидела у окна. И дождь начался. Тогда я решила окно открыть.

      – Дура, – пробормотал Мефодий, но, кажется, кроме Машки, его никто не услышал.

      – И вот, я выглянула, желая насладиться ароматом грозы… – Стася прижала ладошки к груди. А в голосе ее прорезались зловещие ноты. – И тут в