Лунный камень мадам Ленорман. Екатерина Лесина

Кирилл посмотрел на брата. – И ужасная одновременно. По легенде, она является тем, кому суждено умереть. Предупреждает.

      Он столкнул катер в воду и велел:

      – Садись.

      Дама в белом объявилась спустя месяц. Мефодий был уже достаточно трезв и зол, чтобы высмеять брата. И вот теперь…

      В темноте коридора мелькнула белая тень, раздался смех, тихий, призрачный.

      – Стой! – Голос Мефодия потревожил ночную тишину. И тень остановилась.

      Не тень – прозрачный силуэт, словно сотканный из лунных нитей. Сквозь него видна стена… и картина… и в зеркале напротив ничего не отражается.

      – Ты…

      Стоило сделать шаг, и силуэт расплылся, превращаясь в белое облако.

      А оно растаяло.

      Твою ж… что творится в этом доме?

      Мефодий добрался до гостиной, заглянул, убеждаясь, что никто не скрывается в ней. Вновь тихо. Вновь пусто. И запах духов витает в воздухе, цветочный, нежный. Кто бы ни затеял игру, он четко все рассчитал. И будь на месте Мефодия человек чуть более доверчивый, он бы…

      – Тоже не спится? – Грета сидела в кресле, повернутом к окну, и потому Мефодий заметил ее, лишь когда женщина поднялась.

      В белом полупрозрачном халате, не скрывающем очертаний тела, она сошла бы за привидение… издали… и с очень нетрезвых глаз. Нет, Мефодий видел нечто иное.

      – Что ты тут делаешь?

      Она приближалась медленно, позволяя разглядеть себя. Гибкая. Стройная. Красивая, пожалуй, более красивая, чем когда-то, но…

      – Тебя жду, – ответила Грета. – Поверишь?

      – Нет.

      – И правильно сделаешь. Просто… бессонница. Случается ведь?

      Полы халатика распахнулись.

      – Присядь, – Грета остановилась в шаге от Мефодия. – Поболтаем о том о сем… вспомним прошлое. Знаешь, ты изменился.

      – Ты тоже.

      – Хуже стала?

      Что ответить этой малознакомой, по сути, женщине? Она не хуже, она просто другая.

      – Ничего не говори, – она прижала к его губам палец. – Сама вижу, что хуже. Постарела?

      – Нет.

      – Да, постарела. Это все… – она провела рукой по лицу, по шее, коснулась груди, прикрытой кружевом бюстгальтера. – Наносное. Искусственное. Извечная женская проблема… недолговечная красота.

      Грета вдруг отступила, и Мефодий против воли потянулся за нею. Она села в кресло, а ему оставила второе, стоящее напротив.

      – Помнишь, как мы познакомились?

      Нога заброшена на ногу, и смуглая кожа в лунном свете кажется золотой.

      – Тот нелепый пляж за городом… грязный… я только представлю и вздрагиваю. Неужели я могла отдыхать там?

      …Мусора на пляже и вправду было с избытком. Да и пляжем это место назвать язык не поворачивался. Старые карьеры, заполненные водой, которая летом зацветала и начинала вонять, но это не отпугивало местных. К вони привыкали.

      А где еще можно отдохнуть, кроме как на этом каменистом берегу с белесой травой, которая к июлю выгорала? Приходили семьями, разводили костры, раскидывали