Девочка из города (сборник). Любовь Воронкова

сразу пропала вся радость. Она вытащила из своей желтой сумочки носовой платок и попробовала потихоньку стереть краску. Но краска была масляная, она не стиралась. Сердце Валентинки сжалось от страха и горя. Что она наделала! Зачем она послушалась Таиску? Что теперь скажет мать, что она скажет матери?

      Валентинка спрятала баночку с краской и села в уголок. Скрип снега за окном, стук во дворе, чей-нибудь громкий голос на улице – все заставляло ее вздрагивать: мать идет!

      И потом – дед. Что скажет дед, когда это увидит?

      «Может, у вас в городе можно портить скатерти, ну а уж у нас этого нельзя! Таких барышень нам здесь не надо!» – вот что он скажет, наверно.

      Может быть, полчаса прошло, может быть, час. Послышались шаги на крыльце, скрипнула дверь в сенях, и в избу вошла мать. Необычная тишина показалась ей странной. Она внимательно поглядела кругом.

      – Это что такое?! – сердито закричала она, увидев разрисованную печку. – Это что за озорство такое?!

      Взглянув на Таиску, она всплеснула руками:

      – Ах ты чучело-чумичело! Ну погляди, на кого же ты похожа? Вся в саже! А руки! А платье!

      Увидев красные цветы на белом столешнике, мать даже покраснела:

      – Батюшки мои! Да что же это, в самом деле? Из избы выйти нельзя! Кто это намалевал, а? Кто?

      Все трое смущенно поглядывали друг на друга. Только одна Груша спокойно и весело стояла у дверей горницы.

      – Что, натворили подарочков?

      Мать выдернула из веника прут:

      – А ну-ка, Таиска, иди сюда, я тебя березовой кашей угощу! Я тебя научу, как цветы малевать на столешниках!

      – Это не я! – крикнула Таиска.

      – Это я намалевала… – тихо сказала Валентинка.

      – Ты? – удивилась мать. – Ты? А кто тебя научил?

      Валентинка взглянула на Таиску, встретила ее испуганные глаза и опустила ресницы:

      – Никто не научил. Я сама хотела…

      Мать, еще рассерженная, стояла, похлопывая хворостинкой по скамейке. У нее не поднималась рука отстегать Валентинку. Ну как ее тронуть, когда она и так вся дрожит? А с другой стороны, тем ребятам обидно: ведь Таиску-то она за то же самое отстегала бы.

      – Это я хотела тебе подарок… – сказала Валентинка. – Мы все хотели тебе подарки подарить!

      – Подарки! Какие подарки?

      – Ну… Вот Романок для тебя танки нарисовал. А Таиска всю посуду вымыла. А я… я думала, с цветами красивее. Это мы такие подарки придумали, ведь ты же именинница сегодня!

      У матери разошлись сведенные брови. Ей даже стало стыдно, что она так расходилась, не узнав, в чем дело. И она была рада, что не нужно никого ругать и наказывать. Она села на лавку, отбросила хворостину и засмеялась. В это время вошел дед.

      – Отец, ты взгляни-ка! – со смехом сказала она деду. – Ты взгляни, пожалуйста, каких подарков они мне надарили: и танков целую бригаду, и чистых кринок, и алых цветов… Ой, батюшки! Ну что за ребята у меня – одна радость!

      Потом пригляделась к столешнику и добавила:

      – А знаете, ребятишки,