Небо Мадагаскар. Оганес Мартиросян

мороженое образовали Северный полюс, с морем и льдом, пеной и таянием, с медведями, спящими в животах. Также они стопроцентно видели себя в городах, окружающих этот, подернутый дымкой и вносящий коррективы в лица солнца, луны и планет, которые есть на земле. К примеру, есть люди с Меркурием на плечах, есть с Марсом, есть с Фаэтоном – разлетевшимся на куски лицом, с частицами вместо лица.

      – Может, возьмем лаваш? – предложила внезапно Софа.

      – Просто?

      – Ну нет, шаурму.

      – Хорошо.

      Мага взял шаурму и пиво, открыл его и налил в кружку Софе.

      – А себе?

      – Хорошо. Просто сперва тебе.

      Мага сделал глоток из бутылки и вылил ее содержимое в желудок бокала, чтобы он впитал его в себя, если сможет, а нет, так Мага перельет его в свой.

      – Тебе не кажется, – сказала Софья, – что желудок – кастрюля, вот дырявая, скажем, питающая организм из дыр?

      – Есть такое, конечно, но она может быть без дыр, просто наполняющейся едой и потом переворачивающейся, кормя и питая тело.

      – Нет, не так, желудок без дыр, и он не переворачивается, нисколько, ничуть, просто течет за края. Ну, представь: он полон, он доволен едой, он не тратит ее, просто отдает лишнее телу, кормит его излишками.

      – А крышка?

      – Это лепешка. Ею накрывают желудок, и тот засыпает, дремлет и видит сны, где он – мать, а ребенок ее – еда.

      – Да как? Ребенок рассасывается в животе матери?

      – Именно, в ласке и неге с ней.

      – Разве так можно?

      – Телу не объяснишь, ребенок полностью рассасывается и становится своей матерью, которая заболевает психически, то есть ничем не болеет, не считая детства, вселившегося в нее.

      Сделали по глотку и закурили сиги. Софья улыбнулась слегка.

      – Знаешь, – сказала она, – болезни бывают такие: мозг, печень, почки, селезенка, кишка. Глобальные такие болезни.

      – Они охватывают всего человека?

      – Конечно.

      – Понятно.

      – Да ерунда. Есть еще другие болезни: рука, живот, голова. Можно говорить: «я болею рукой», «я болею ногой».

      – А заразиться рукой или ногой можно?

      – Думаю, да.

      – Хорошо. У меня глаза – ятаганы.

      – Понятно, а у меня глаза – крик: ну классно же, люди, вы наконец поняли, что Карабах – универсальный, он для всех людей, без исключения, в нем должны жить все, все внутри него должны радоваться жизни, и пусть армян и азербайджанцев будет в нем побольше, чем остальных, но это не страшно, а если и страшно, то пустяк, ерунда, потому что Карабах – это победа над смертью, и здесь не суть важно быть первым, так как первый удален от последнего, а кто в середине, тот слышит и понимает всех.

      – Вот тебя понесло.

      – А то.

      – Жить бы и жить всегда.

      – За это надо сражаться.

      – С кем?

      – Со смертью. И с ней.

      – А с кем еще?

      – С собой, со своими частями тела. Со своими органами.

      – А что с ними?

      – Они враждуют. А вообще, человек – это МИД и МВД.

      – И они враждуют друг с другом?

      – Скорее