Каменные сердца. Михаил Кузнецов

некуда там лезть. Мне кажется, что нихрена это дело не отработаю. Почитал отчеты, поговорил с народом, и там полный мрак…

      Они почти доехали до колонны тяжелых машин и оба замолчали. Впереди тянулись грузовики цвета хаки с крытыми брезентом кузовами. Показались выглядывающие из их темных проемов хмурые солдаты. Проехали первый «Урал». За ним пролетел второй, третий, четвертый. БТР новой модели. В проеме между машинами мелькнул офицер.

      – Платош, что это?

      – Не знаю.

      А мимо все неслись и неслись новые машины, БТРы. Вот на мгновение показался «Урал» со стационарной зениткой. А за ним танк. Армейская колонна замкнулась головным джипом.

      – Неужели их введут в город… – прошептала Света через некоторое время.

      – Нет, что ты. Это ж наши десантники, с областной части. На учения выгнали, наверное.

      – С чего ты взял, что это десантники? Я эмблем не заметила.

      – Да просто нет у нас поблизости никого. Десантники да суворовцы. Сколько раз я такие колонны видел. Стоят в боевой готовности на обочине пару суток, а потом отбой тревоги. Их постоянно так дергают. Ничего особенного.

      Света кивнула и уставилась в окно, не желая продолжать тему. Платону оставалось только вести машину дальше. Жену он, конечно же, не успокоил, да и сам начал испытывать легкое чувство неуверенности. Учения армии в любой момент могут стать боевой операцией.

      Траурная процессия въезжала в пределы города, огибая первые многоэтажки. Посыпал мелкий снег, а на душе заскребли кошки. Этот вечер обещал быть дрянным, но спокойным. Платон глубоко вдохнул и выдохнул – пережить и забыть, кого бы сегодня ни хоронили…

***

      Ему снилась белая мгла, стылый ветер, несущий куда-то жесткий и колючий снег. Сквозь вьюгу пробирались люди, укутанные в шкуры. Медленно, постоянно проваливаясь по колено в снег. Их было девять. Первый двигался с огромным шестом в руках, все время прощупывал сугробы впереди. Бывало, что кто-то из идущих проваливался по пояс и его начинали вытаскивать. Вот вожак с шестом остановился и огляделся. Он услышал что-то в окружавшей его белой пустоте. За ним насторожились остальные.

      Вожак дал сигнал, и его спутники быстро достали из-за пазух мечи и топоры, сбились в кучу. Они вглядывались во мглу дня, дрожа от холода и страха, но ничего не видели. Однако вожак знал, что там, за завесой снега таилось нечто. И это нечто быстро приближалось. Мгновение, и размытый силуэт мелькнул где-то в отдалении. Еще мгновение – силуэт уже с другой стороны, ближе. Сквозь пелену сна пронесся крик восьми напуганных глоток. Силуэтов тем временем стало уже три. Они окружили людей, готовые наброситься. Тогда вожак сунул руку за пазуху…

      Силуэты разом рванули…

      Вожак вытащил сверток…

***

      Из-за плотных туч выглянуло солнце, засеребрив мчавшую на ветру снежную крошку. Платон шел по разбитой дороге к многоэтажному дому, все еще вглядываясь в каждый встречный куст. Полтора часа блуждания по пустырю за домом ни к чему не привели, разве что он замерз и промочил ботинки. Опер вот уже третий день мотался по городу, пытаясь собрать