Американский психопат. Брет Истон Эллис

произносит Прайс любезным, дружеским тоном, пялясь при этом на Ники, – ну, как жизнь?

      – Ну, парни, – говорит Монтгомери, – вижу, у вас классный столик. Уже расплатились? Шучу.

      – Слушай, Монтгомери, – говорит Прайс, глядя на Ники. Он по-прежнему демонстрирует необычайное расположение к человеку, которого я считал чужаком. – Может, в сквош?

      – Позвони мне, – рассеянно отвечает Монтгомери, обводя взглядом зал. – Это не Тайсон? Вот моя визитка.

      – Отлично, – говорит Тимоти, пряча ее в карман. – Как насчет четверга?

      – Не могу. Улетаю завтра в Даллас, но… – Монтгомери уже отходит от нашего стола, торопясь подойти еще к кому-то. Ники он увлекает за собой. – Давай на следующей неделе.

      Ники улыбается мне, потом смотрит в пол (розовые, голубые, лимонно-зеленые плитки перекрещиваются треугольничками), словно в нем скрывается ответ, некая разгадка, разумное объяснение тому, почему она связалась с Монтгомери. Я вяло размышляю, старше ли она его и не заигрывала ли со мной.

      – До встречи, – говорит Прайс вдогонку.

      – Пока, парни… – Монтгомери уже в середине зала.

      Ники семенит за ним. Я был не прав: у нее есть задница.

      – Восемьсот миллионов, – качая головой, присвистывает Макдермотт.

      – Университет? – спрашиваю я.

      – Смехотворный, – намекает Прайс.

      – Роллинс? – гадаю я.

      – Ну почти, – говорит Макдермотт. – Хэмпден-Сидней.

      – Паразит, неудачник, сука, – подводит итог Ван Паттен.

      – Но у него восемьсот миллионов, – выразительно повторяет Макдермотт.

      – Ну и пойди отсоси у карлика – заткнешься ты или нет? – говорит Прайс. – Неужели ты такой впечатлительный, Макдермотт?

      – Все равно, – замечаю я. – А телка ничего себе.

      – Девка что надо, – поддакивает Макдермотт.

      – Согласен, – с неохотой кивает Прайс.

      – Слушайте, вы, – горестно произносит Ван Паттен. – Я знаю эту цыпочку.

      – Да ладно, – стонем мы в один голос.

      – Попробую угадать, – говорю я. – Подцепил ее в «Туннеле», да?

      – Нет, – он отпивает, – она модель. Анорексичка, алкоголичка, неврастеничка. Настоящая француженка.

      – Ну что за клоун, – говорю я, не понимая, врет он или нет.

      – Поспорим?

      – Ну и что? – пожимает плечами Макдермотт. – Я бы трахнул ее.

      – Она выпивает в день литр «Столичной», блюет и снова выпивает столько же, – объясняет Ван Паттен. – Стопроцентная пьянчужка.

      – Стопроцентная дешевая пьянчужка, – бормочет Прайс.

      – А мне безразлично, – мужественно произносит Макдермотт. – Она прекрасна. Я хочу трахнуть ее. Жениться на ней. Иметь от нее детей.

      – Господи, – почти ржет Ван Паттен. – Ну кто женится на цыпочке, которая родит бутылку водки с клюквенным соком?

      – Его слова не лишены смысла, – говорю я.

      – Угу. Еще он собирается подцепить ту армянскую цыпочку в баре, –