Американский психопат. Брет Истон Эллис

знаю, но, по-моему, наш малахольный православный официант кинул мне в борщ кислоту. Я такой, блядь, уставший.

      – А сегодня что делаешь? – любопытствует Прайс без всякого интереса.

      – Надо вернуть видеокассеты, ужинаем с Александрой во вьетнамском ресторане, а потом идем на Бродвей, на какой-нибудь британский мюзикл, – говорит Престон, обводя взглядом зал.

      – Слушай, Престон, – говорит Ван Паттен. – Мы тут придумываем вопросы, чтобы послать в «GQ». Может, подскажешь?

      – Подскажу, – отвечает Престон. – Когда надеваешь смокинг, как сделать так, чтобы сорочка спереди не задиралась?

      С минуту Ван Паттен с Макдермоттом сидят молча, а потом Крейг, нахмурив брови и посерьезнев, задумчиво произносит:

      – Хороший вопрос.

      – Прайс, – говорит Престон, – а у тебя есть вопрос?

      – Есть. – Прайс вздыхает. – Когда у тебя все друзья – бараны, то что будет, если ты вышибешь им мозги «магнумом» тридцать восьмого калибра: уголовное преступление, просто проступок или Божественное Провидение?

      – Не пойдет для «GQ», – говорит Макдермотт. – Попробуй отправить в «Soldier of Fortune».

      – Или в «Vanity Fair». – Ван Паттен.

      – А это кто? – глядя в сторону бара, говорит Прайс. – Это не Рид Робисон? Кстати, Престон, надо просто пришить к сорочке петельку, пристегивающуюся к пуговице на брюках, и проследить за тем, чтобы накрахмаленный перед сорочки не опускался ниже пояса брюк, иначе, когда садишься, он будет топорщиться, так этот мудак – Робисон или нет? Чертовски похож.

      Слегка ошалев от речи Прайса, Престон медленно оборачивается, вновь надевает очки и смотрит, щурясь, в сторону стойки:

      – Нет, это Найджел Моррисон.

      – А-а-а! – восклицает Прайс. – Один из этих молоденьких британских педиков, стажирующихся в…

      – Откуда ты знаешь, что он педик? – перебиваю я.

      – Британцы все педики, – пожимает плечами Прайс.

      – Но откуда ты знаешь, Тимоти? – ухмыляется Ван Паттен.

      – Я видел, как он ебал Бэйтмена в жопу. В сортире банка Morgan Stanley.

      Я вздыхаю и обращаюсь к Престону:

      – А где он стажируется, Моррисон?

      – Не помню, – отвечает Престон, почесывая в затылке. – В Lazard?

      – Где? – напирает Макдермотт. – В First Boston? Goldman?

      – Точно не помню, – говорит Престон. – Может, в Drexel? Он всего лишь помощник ответственного аналитика по финансам, а его жуткая подруга с гнилыми зубами, та вообще сидит в какой-то дыре, занимается выкупом акций за счет кредита.

      – Где мы сегодня ужинаем? – говорю я. Мое терпение лопается. – Надо заказать столик. Я не собираюсь стоять в каком-нибудь ебаном баре.

      – А что это за дрянь надета на Моррисоне? – обращается сам к себе Престон. – Что, действительно костюм в полоску с клетчатой рубашкой?

      – Это не Моррисон, – говорит Прайс.

      – А кто? – Престон снова снимает очки.

      – Это Пол Оуэн, – говорит Прайс.

      – Это не Пол Оуэн, – говорю я. – Пол Оуэн в другом конце бара. Вон там.

      Оуэн стоит у стойки, в двубортном шерстяном костюме.

      – Он