Вещие сестрички. Терри Пратчетт

из хижины Маграт.

      – Пора бы тебе научиться добывать оттуда звук, – пробурчала под нос матушка Ветровоск, встряхивая шар, отчего изображение покрылось рябью.

      – Как это было восхитительно! – воскликнула Маграт. – Эти фургоны комедиантов… Чего там только нет – деревья, вырезанные из бумаги, костюмы и… – Маграт начертила в воздухе широкий квадрат, – огромная такая картина с изображением всяких храмов и башен. Так здорово!

      Матушка хмыкнула.

      – Раз – и обычные люди преображаются в королей и принцев. В этом есть что-то от магии. Как вы думаете?

      – Маграт Чесногк, ты соображаешь, что несешь? Это же сплошная фальшивка – краска да картон. Даже дурак сразу заметит.

      Маграт открыла было рот, но, сдержав контрдовод, успела вовремя его закрыть.

      – А что поделывает нянюшка? – рассеянно спросила она.

      – Решила прилечь на лужайке, – ответила матушка. – Плохо себя чувствует.

      Недуг больной тут же дал о себе знать весьма обильным звуковыделением.

      Маграт собралась с духом:

      – Знаешь, мне кажется, что, раз уж мы назвались его крестными, мы просто обязаны сделать ему подарки. Таков неписаный обычай.

      – Это еще что за бред?

      – Порядочная ведьма всегда преподносит младенцу три дара, – не сдавалась Маграт. – Как правило, красоту, мудрость и счастье. Во всяком случае, в старину так оно и было.

      – Понятно. Домики из имбирных пряников, прялки и тыквы, – пробубнила матушка, не обнаруживая почтения к старине. – А потом еще проколоть себе палец шипом от розы. Никогда не опускалась до такого.

      Нахмурившись, она с удвоенной силой потерла шар.

      – Может быть, ты и права, но… – Маграт запнулась, заметив, как покосилась на нее матушка.

      Вот такая она, Маграт. Полная голова тыквенной каши. Кому хочешь готова крестной стать – просто так, за здорово живешь. Но за всей этой мешаниной – чистая, красивая душа. Девушка, которая всегда приласкает маленького пушистого зверька. В общем, из тех личностей, которые непременно полезут на высокое дерево, чтобы вернуть в гнездо выпавшего птенчика.

      – Сама смотри. Если тебе это так нужно… – буркнула, сама себе поражаясь, матушка и рассеянно помахала утопающим в кристалле фургонам. – На что в таких случаях установка? Красота и богатство?

      – Ну, одних денег для счастья мало. А если он пойдет в отца, то и статью обделен не будет, – сразу посерьезнев, рассудила Маграт. – Может быть, правильнее говорить о мудрости? Ты как считаешь?

      – Мудрости человек сам учиться должен, – резонно заметила матушка.

      – Тогда, может, острое зрение? Или красивый голос, как у певца?

      Снаружи доносилось сиплое, но вдохновенное исполнение народной баллады. Ночному небосводу толково разъясняли, что «на волшебном посохе – нехилый набалдашник».

      – Это все не так важно, – громко произнесла матушка. – Прибегни к помощи головологии. Без красоты с богатством прожить можно… – Она снова взялась за кристалл и махнула