Аквариум. Анастасия Агеенкова

и протесты.

      – А как же Б… Понял, – Зик моментально затыкается, осознав, и совсем тихо добавляет: – Но почему они?

      – Они слишком задержались тут. Можешь рассказать им. У них есть три дня. И… – Капитан снова улыбается. – Это приказ.

      Да какой же ты мудак – думает Зик и вместо прощания шлёт его к чёрту.

      В скользком полумраке коридор кажется бесконечным, извилистым, как ходы магического лабиринта. Лампы работают лишь на тридцать процентов, а освещение настроено на земные сутки, и сейчас, в часы, когда большая часть экипажа бодрствует, на поверхности глубокая ночь, значит, тут должна быть тоже.

      По дороге в каюты Зик останавливается и, смотря в иллюминатор, где расстилается тьма и рыбы вьются вокруг фонарей, обдумывает всё, что услышал. Вот зачем его пригласили! – сообщить Белле и Баду новость, что они отправляются на может-быть-уже-не-существующую поверхность. И он даже точно знает, почему именно эти двое, а не другие. Именно они точно свяжутся со станцией, чтобы сообщить ему всю информацию. Они это сделают и даже больше – найдут способ вернуться, чтобы забрать его. Капитан всё же очень умный человек, но это вовсе не похвала. Зик ненавидит его. Ненавидит за то, что тот хочет разрушить только что созданную утопию на станции, где он нашёл себе место. Ещё больше ненавидит за то, что тот хочет сотворить это лишь по своей прихоти, только их руками. Ненавидит так сильно, что ладони рефлекторно сжимаются в кулаки, а его самого трясёт со злости, и даже когда отросшие ногти впиваются в кожу до крови, боль не успокаивает.