Сердце в виде часовой пружины. Игры богов. Сергей Сиверс

печать Авла Планциния. Сделка действительна, – ткнув пальцем, пояснил Ахаб.

      – Я вижу, – сказал офицер.

      – Авл Планциний – уважаемый юрист и знаток права, – раздался голос из середины толпы. Он принадлежал мужчине с холёным лицом и умащенными волосами. Он был стряпчим в конторе Планциния.

      – Я знаю, – сказал офицер и перевёл взгляд на должника. – Ты признаешь долг?

      – Признаю.

      – Это твоя жена и дети?

      – Да, центурион. Жена и дети.

      На лице офицера появилось удивление.

      – Откуда ты знаешь, что я центурион?

      – Я видел тебя на учениях в Умбрии.

      – Солдат?

      – Бывший.

      – Где воевал?

      – 12-й легион "Леопард", Иллирия.

      – Ты знал Валерия Марцелла?

      – Это был мой командир.

      Офицер восхищённо посмотрел на него.

      – Как вы выбрались, солдат?

      – Теперь я уже не солдат. Варвары окружили нас со стороны ущелья. Сигнальные маяки не сработали из-за дождя. Я получил стрелу в бедро. Со мной был опцион Лабений, он был тяжело ранен, и я выносил его с поля боя. Затем я увидел штандарт легиона и тоже взял, чтобы враг не мог надругаться. Когда мы подходили к лагерю проконсула, нас настигли иллирийцы. Я отбивался, но был ранен и потерял глаз. Нас увидела кавалерия и спасла. Опцион Лабений остался жив, штандарт был сохранён. За это меня наградили дубовым венком и произвели в деканы.

      – Да этот парень просто герой, – послышался восхищённый возглас из толпы. Это сказал человек с обветренным лицом в старом засаленном алом платке обвязанном несколько раз вокруг шеи. Такие носили ветераны. – Слава римской армии!

      – Слава римской армии! – раздались возгласы из толпы…

      Набатеец почувствовал, что ситуация разворачивается не в его пользу.

      – Я требую, чтобы римский закон был соблюдён,– обратился он к офицеру.

      – И он будет соблюден, – заверил офицер. Он повернулся к бывшему солдату. – Хочешь ли ты что-то сказать?

      Вместо него заговорила его жена, молодая женщина с веснушчатым лицом и пронзительно голубыми глазами.

      – Когда мой муж проливал кровь за республику, – воскликнула она, и её громкий голос заставил заплакать ребёнка на её руках. Она тут же стала укачивать его и продолжила: – такие как этот обирали жён и вдов.  Нас десятки в Риме!

      По толпе прошел недовольный ропот.

      – Она права, они горазды на это, – поддакнул голос.

      – Клянусь Юпитером, она права! – раздался другой голос.

      – Сегодня священный день Сатурналий. Боги в этот день велят нам прощать долги, – важно изрёк человек в чёрной мантии с белой каймой. Это был остиарий, привратник храма Януса.

      – Как же. Они всякий раз клянутся нашими богами, но служат своим! – раздался саркастический голос, вызвавший смешки.

      Ропот усилился.

      – Они спелись с властью…

      – В Тартар всех варваров и продажных сенаторов…

      Оба стражника демонстративно положили руки на рукоятки мечей.

      – Порядок, – скомандовал