17 признаний. Джерри Еленко

быть неверно понятым и отвергнутым.

      Что скажут мои пацаны, мама и папа, мой старший сводный брат и Лизины родители?

      Мысли о перемене фамилии и места жительства не отступали. Меня коробили детские воспоминания. Напрасная служба в железнодорожных войсках и присужденные грамоты за верность и преданность Отечеству. Хорошая репутация и авторитет со всех прежних мест работы. Будь то продавец-консультант в «Эльдорадо», где я хоть и вкалывал по тринадцать часов за зарплату в тридцать две, но люди никогда не гнобили меня. Будь то курьерская доставка пиццы и японских роллов. Зарплата колебалась от двадцати до сорока в месяц, что подняло меня по социальной лестнице, и два раза я мог позволить выбраться с Лизкой в элитную гущу, вкусить крепкого импортного алкоголя и подрыгаться под техно у диджейской стойки.

      «Я всегда ему говорила, чтоб шёл туда, куда тянет. Если он хочет сказать, что охранять тупой супермаркет от мелких краж и лизать обувь дядюшке-директору – это то, куда его тянет, то пусть не обманывает меня, а укажет на дверь, и я уйду, не обернувшись».

      «Дневник Лизы», пропитанный слезами и переживаниями, делал мою рабочую среду неспособной к существованию. Люди, которые злятся, если вежливо просишь их раскрыть неубранный в камеру хранения пакет, сменщики, начальство. Их корона, кажется, упирается в потолок. Поиск объекта унижения с утра до следующего утра – суть их работы.

      «Его ноги, от стопы до бёдер, – пишет Лиза, – эталон мужского достоинства. Будь я обладательницей длинных тонких ног, ни один модельный журнал не дал бы мне возможность избежать сотрудничества. А Кирилл лучшие годы просаживает в ЧОПе».

      Слёзы, текущие ручьями по подушке. Строки, выплеснутые причиной этих слёз.

      Сегодня у меня заказывают серии фотографий по шесть-семь раз за день. Иногда я могу час или два сидеть возле дома на лавочке с книгой в руках. За плечами рюкзак, в котором телефон и зарядное устройство, пара книг и наушники. Порой я забегаю в ресторан и заказываю любимую пасту «болоньезе» с крепким эспрессо и более ни о чём не думаю.

      Я трачу столько времени на обед, сколько захочу. Сегодня я потратил полчаса, а завтра могу отложить работу и занять обедом весь день. Всего каких-то два месяца дали моей прежней жизни увесистого пенделя под зад. Всё, чем я работал, чем жил до – растворилось в кошмарном сне. Весь свет вылился наружу, как только я закрыл глаза на глупые предрассудки и страхи опозориться перед людьми.

      Фотографии моих ног. Очереди постоянных клиентов уже просят добавки. Они говорят:

      «Кирилл, когда будет готова новая серия?»

      «Кирилл, успеешь отснять заказ до двадцатого февраля?»

      «Кирилл, сделай новогоднюю серию для моей домашней галереи. Пусть ноги будут обклеены снежинками. Заплачу в двойном размере, и, пожалуйста, до понедельника, до понедельника, дорогой!»

      Любители классической школы просят делать с ногами не очень интересные темы, но предлагают высокие суммы. Экспериментальщики же, наоборот, требуют интересных