Дальгрен. Сэмюэл Дилэни

были, говорю?

      – По-моему, какие-то люди в магаз вломились. У них еще собака была.

      Пауза – и заскрежетал смех.

      – Ты и впрямь тут недавно, шкет?..

      – Я… – и сообразил, что повторяется, – только пришел.

      – Хочешь один осмотреться? Или составить тебе компанию?

      Ничего себе глаза у мужика, подумал он.

      – Составить компанию… наверно.

      – Сейчас спущусь.

      Как фигура исчезла, он не разглядел – слишком дымно. А несколько минут понаблюдав за несколькими подъездами, решил, что мужик передумал.

      – Вот и я. – Из того, где он собирался прятаться. – Люфер меня зовут. Тэк Люфер. Знаешь, что это значит – «Люфер»? Рыжий Волк. Или Огненный.

      – Или Железный. – Он сощурился. – Здрасте.

      – Железный Волк? Ну-у, да… – Человек неясно нарисовался на верхней ступеньке. – Что-то я не знаю – мне, пожалуй, не нравится. Рыжий Волк. Это мое любимое. – Человек он был очень крупный.

      Спустился еще на две ступени; рабочие сапоги стучали по дереву – точно кто-то мешки с песком ронял. Мятые черные джинсы наполовину заправлены в голенища. Потертая мотоциклетная куртка исчерчена шрамами молний. Золотистая щетина на подбородке и щеках цеплялась за уличный свет. Грудь и живот, голые меж распахнутых зубцов молнии, покрыты медными зарослями. Пальцы массивны, мохнаты…

      – А тебя как зовут?

      …но чисты и с аккуратным маникюром.

      – Э-э… ну, скажем так: я не знаю. – Получилось смешно, и он рассмеялся. – Я не знаю.

      Люфер остановился ступенькой выше тротуара и тоже засмеялся:

      – Это как это?

      Козырек кожаной кепки затенял ему пол-лица.

      Он пожал плечами:

      – Ну вот не знаю. Уже… довольно давно.

      Люфер сошел на тротуар.

      – Что ж, Тэку Люферу попадались тут люди с историями и почуднее. Ты псих, что ль, какой? Может, в дурдоме лежал?

      – Да… – Видно было, что Люфер ожидал «нет».

      Тэк склонил голову набок. Тень отползла, обнажив края негрошироких ноздрей над крайне европеоидным ртом. Подбородок – точно камни в стерне.

      – Всего год. Лет шесть или семь назад.

      Люфер пожал плечами:

      – Я три месяца отсидел в крытке… лет шесть или семь назад. Но это мой предел. А ты, шкет, значит, безымянный? Сколько тебе – семнадцать? Восемнадцать? Нет, тебе, небось, все…

      – Двадцать семь.

      Голова Тэка склонилась к другому плечу. Свет плеснул на скулы.

      – Нервное истощение, оно всегда так. Люди, у которых серьезный депресняк, знаешь? Которые спят целыми днями? Ну, по больничкам. Всегда выглядят на десять лет моложе.

      Он кивнул.

      – Значит, буду звать тебя Шкет. Сойдет за имя. Будешь… Наш Шкет, а?

      Три дара, подумал он: доспехи, оружие, титул (как призмы, линзы, зеркала на цепочке).

      – Пусть… – И внезапно уверился, что третий дар обойдется всего дороже. Откажись, предостерегло что-то. – Только я не шкет. Мне по-честному двадцать семь. Все думают, что я моложе, чем по правде. А у меня просто лицо детское. Даже седые волосы есть, если интересно…

      – Слышь,