Дальгрен. Сэмюэл Дилэни

И подтащил коробку консервов с края стола к животу, на котором несвежие мятые джинсы висели так низко, что видно было, как шерсть густеет ближе к лобку. Через мощное плечо глянул на орхидею, закрыл рот, потряс головой. – Ёпта, – опять, а затем: – А ты, бля, чего вылупился? – Между полами укороченного жилета под темной велосипедной цепью на блестящих звеньях из нержавейки и меди из скобяной лавки мерцали призмы, зеркала и линзы.

      – Ничего.

      Кошмар раздраженно цыкнул, развернулся и споткнулся о спальник.

      – Под ноги не лезь, идиот!

      Холстина затряслась, и появилась голова – пожилой мужик поскреб под очками, в которых, вероятно, уснул, и поглядел вслед скорпиону, затопавшему под деревья.

      Он увидел, как под маской лица Милли что-то шевельнулось, и какой-то миг был уверен, что сейчас она окликнет, попрощается. Она провезла по земле кроссовкой.

      На голени у нее была царапина.

      Он нахмурился.

      Она сказала:

      – Это Кошмар. Про скорпионов уже знаешь?

      – Тэк кое-что рассказал.

      – Поразительно, как прекрасно можно ладить с людьми, если просто быть любезным. Правда, у них странноватые представления об ответной любезности. Раньше они вызывались кого-нибудь для нас избить. Всё хотели, чтоб Джон нашел, кого бы им поучить жизни – само собой, того, кто нам докучал. Но нам никто не докучал. – Она сгорбилась.

      – Я так понимаю, – заключил он из дефектной конструкции ее улыбки, – вы не всегда с ними ладите?

      – Не всегда. – Улыбка идеальна. – Просто жалко, что Джона не было. Джон с ними ладит отлично. По-моему, Кошмар его побаивается. Мы им часто помогаем. Продуктами делимся. Мне кажется, они многое у нас черпают. Но было бы гораздо проще им помогать, если б они признали, что им это нужно.

      Гармошка молчала; гологрудой девушки на одеяле не было.

      – Ты где так оцарапалась?

      – Нечаянно. Джон. – Она пожала плечами. – Такой вот штукой, кстати. – Она кивнула на орхидею. – Ерунда.

      Он наклонился потрогать, глянул на Милдред – та не шевельнулась. Поэтому он прижал указательный палец к ее коже, провел вниз. Короста под мозолью – как крохотный рашпиль.

      Милдред нахмурилась:

      – Ну правда, ерунда. – Получилась мягкая гримаса в густо-рыжем обрамлении. – А это что? – Она ткнула пальцем. – На запястье у тебя?

      Когда он наклонился, задралась манжета.

      Он пожал плечами. Смятение – как попытка нащупать удобную позу внутри собственной шкуры.

      – Нашел. – Интересно, расслышала ли она знак вопроса – крохотный, не больше точки.

      Она шевельнула бровями – значит, услышала; и это его позабавило.

      На его узловатом запястье полыхнуло оптическое стекло.

      – Где ты это взял? Я у нескольких людей видела такую… цепь.

      Он кивнул:

      – Я нашел недавно.

      – Где? – Нежная улыбка требовала ответа.

      – А где ты оцарапалась?

      По-прежнему улыбаясь, она ответила смущенным взглядом.

      Этого он ожидал. И не поверил.

      – Я… – и эта мысль разрешила