Песнь Серебряной Плети. Бранвена Ллирска

Но почти все они считались плотоядными, а ирландский агишки, еще именуемый эх-ушке, был одним из самых опасных и непредсказуемых. На этот раз Фэй твердо решила быть поосторожней.

      – Ладно… Спа-сибо… Я, пожа-луй… пойду, – нервно промямлила она.

      – Ну, гулякай себе на здоровьице! – на удивление дружелюбно ответил агишки.

      И тут Фэй решилась:

      – Слушай, а ты не мог бы… провести меня… обратно? Туда, откуда ута-щил. Или даже лучше – пока-зать, где тут… Кэр Анноэт?

      Оборотень вытаращил на нее круглые от изумления лошадиные глаза:

      – Куды-сь? Кого-сь? А чё тогда не прямо-ровно в Аннвн? Не, я те не психопомп какой.

      В устах этого, судя по всему, довольно простоватого фейри, энциклопедический термин «психопомп» прозвучал до забавного неожиданно.

      – Понимаешь, – неуверенно начала Фэй, торопливо подыскивая нужные слова, – я смотрела… то есть, ждала там одного… парня. Он должен был… прийти.

      Агишки снова глянул на нее как на умалишенную:

      – В костянку? Или к зелёновым бабам? И так, и по-другому он – дохляк.

      – Нет, ты не понимаешь… – снова попробовала Фэй.

      – Неа, это ты не кумекаешь. Зелёновым бабам еще баба сопротивиться могёт, но не мужик. Сгрызли его, забудь. Али догрызакают.

      – А ты? – разозлилась Фэй. – Тебя ж не «сгрызли»!

      Лошадка расплылась в новой белозубой ухмылке:

      – А у меня им-мунитет! Особливо, когда я подвыпимши. А подвыпимши я, считай, всегда-сь.

      – Ну а вдруг у него тоже? – не сдавалась Фэй.

      – То навряд ли. Только, ежели он тож агишки. А, был бы он агишки, ты б не спрашивакала, кто я, – резонно рассудил оборотень. – Сказанёшь же ж: кэльпи! Я чё, бычара какой?

      Фэй бессильно вздохнула:

      – Ладно, ладно, просто покажи мне куда идти.

      – Я почем знаю? – искренне недоумевая, тряхнул мохнатой челкой агишки. – То ж зелёновые бабы! И они видывали, как я тебя поволок. Так что все давно попутали!

      – В смысле? – уже близким к отчаянию голосом, переспросила Фэй.

      – Блудят они, разумеешь? Заблуждакают, то бишь, ну.

      – С дороги сбивают, – обреченно перевела Фэй.

      – Агась, с нее.

      В общем, выходило, что отыскать Киэнна у нее нет ни одной реальной возможности. По крайней мере, если то, что говорит агишки – правда. А чтобы врать, он как-то слишком нелеп и примитивен. На душе у Фэй сделалось горько, гадко и тоскливо, и казалось – весь сладостный нектар Маг Мэлла не в силах заглушить эту горечь. Разбитая и измученная, Фэй все же упрямо поднялась на ноги, собирая в кулак остатки воли и мужества. Потому что, когда болтаешься на страховочном тросе над бездной, самое скверное, хотя и столь желанное – просто сдаться и начать падать.

      – Спасибо… агишки. Но я все-таки… попробую.

      – Ну, бывай.

      И грозный водяной монстр равнодушно потрусил прочь. «Кажется, этот мир еще более непредсказуем, чем легендарный агишки», – мелькнуло в голове