Басурманин. Крылья каарганов. Милена Миллинткевич

месть поможет тебе вернуть то, чего ты была лишена? – Мара пыталась понять, что задумала Суюма, но та всякий раз выворачивалась, будто змея, и уползала.

      – Он винил себя в том, что ты погибла в огне. Ты знала?

      – Нет.

      – Немудрено! Тебя долго не было в становище. Я не поверила в то, что Явуз смирился с твоей гибелью и не стал мстить Джамбулату. Поначалу пыталась узнать, где он тебя спрятал. Но все были уверены, что ты погибла. А потом Дамир привёз тебя из дальних земель – поселил в отдельный шатёр, дал всё, что ты попросила. Я смотрела на него, а он на тебя. И вскоре поняла, кто ты есть. А когда он взял тебя в поход на Русь и вы привезли оттуда израненного княжича. Или, надо сказать, княжну?..

      Мара вскинула голову и наткнулась на колючий взгляд Суюмы. Та улыбалась.

      – Так и есть! Агын оказалась права. Твой сын променял её на княжескую дочь.

      – Мой сын? – изобразила удивление Мара.

      – Да, Магрура, твой сын. Дамир. Неужели ты думала, что я не догадаюсь?

      Магрура оперлась спиной о столб и постаралась успокоиться.

      – Хан Дамир для меня лишь сын моего предречённого. У Явуз-хана и кроме меня были женщины.

      – Явуз спас тебя, но позволил погибнуть вашему сыну? – Суюма усмехнулась. – Можешь говорить всё, что пожелаешь. Тебе нет веры. Как и Явуз, ты будешь защищать того, кто тебе дорог. Но знай! Вы оба будете принадлежать моему брату. И ты! И твой сын…

      Она сказала это очень медленно и так тихо, что по спине у Мары пробежал студёный ветерок.

      Когда за Суюмой закрылись двери, Мара дёрнулась и попыталась подняться. Вспомнила, что ноги все ещё связаны, она принялась распутывать верёвку. Её трясло. Страшнее собственной гибели для неё был страх потерять сына. В глазах потемнело оттого, что она вспомнила давнее пророчество Хамзира…

      …Они шли по берегу реки. Явуз-хан увлечённо рассказывал о том, каким сильным и храбрым растёт Дамир. Она слушала не перебивая и жалела только об одном, что он не привёз кеде сюда. Когда солнце пошло за лес, Явуз обнял её:

      – Хамзир сказал, нам больше не суждено свидеться.

      – Мне он ничего не говорил.

      Мара замотала головой, верить его словам совсем не хотелось.

      Зловещими тенями из-за кустов поползли страшные мысли и сомнения.

      – Я не возьму другую куатан, если ты подумала об этом. Хамзир сказал, так решили духи.

      Явуз притянул её и коснулся губами волос. Мне пора.

      Вскочив на коня, он поскакал к ожидавшим его воинам. Даже не обернулся.

      Внутри всё заклокотало. Обида и злость переросли в ярость. Она вскинула руки к небу, и верх взметнулись водяные столпы, разбрызгивая по сторонам ледяные брызги. Ещё взмах, и налетел ветер, принялся ломать деревья, вырывать с корнем старые комели, гнуть ракиту у воды.

      Внезапно всё стихло. Она обернулась. За спиной стоял Хамзир с кинжалом в руках. Взмахнув клинком, старик срезал с её шеи амулет. Не долетев до земли, кусок кожи в форме листа с нанесёнными символами, вспыхнул в воздухе