Басурманин. Крылья каарганов. Милена Миллинткевич

смех и бодрое похрюкивание боярина Яра Велигоровича. Тяжело поднявшись с лавки, он, сдерживая усмешку, оглядел совет, вышел вперёд и поклонился князю:

      – Дозволь сказать, княже! Рязань теперича без воеводы осталась. А дружине без него никак нельзя! Надобно нам нового избрать.

      – Верно!

      – Нам надёжный воевода нужон!

      – Артемия Силыча хотим!

      – Старого воеводу давай! – совет забурлил.

      Сотники повскакали с мест. Старосты сидели, но, подпрыгивая на местах, шумно спорили и выкрикивали, требуя вернуть к должности старого воеводу.

      – Тише вы, вельможи! Не на торжище! – поднял руку Яр Велигорович. – Дайте князю слово молвить!

      Владелина окинула взором притихшие палаты, задерживая взгляд то на одном, то на другом, да и повернулась к лавке, на которой сидели хан Дамир, сотник Артемий Силыч и ратник Борич, коему было велено остаться.

      – Ну, что, Артемий Силыч! Служил ты моему батюшке исправно. За мою́ провинность, не свою, от должности тебя отлучили. Преданней тебя воина не сыскать. Даже когда ни в ком веры в тебя не осталось, ты не щадя живота службу не оставил. Послужи, коли желаешь, ещё. Стань воеводой в Рязани, как прежде!

      Артемий Силыч поднялся, вышел на середину палат, поклонился князю, боярам, совету:

      – Благодарствую, князь-батюшка! Великой милостью ты меня одарил! Коль воля твоя в том, приму воеводство, и, как прежде служил тебе, так и дале служить стану.

      – Добро! – кивнула Влада. – Ты поразмысли, кого в сотники заместо себя возьмёшь? А не сыщешь достойного, так я сам тебе подберу.

      – Отчего же не сыскать-то? – покосился воевода на Борича. – Тебе, княже, ратник сей хорошо ведом. Встань Борич! Покажись совету!

      Борич поднялся, вышел вперёд и встал рядом с воеводой. Вельможи закивали соглашаясь.

      – Эко мы с тобой, Артемий Силыч, об одном и том же помыслили. Быть Боричу сотником!

      – Благодарствую! – поклонился ратник князю и воеводе.

      – Дозволь, княже, коль совет в сборе, мыслишкой поделиться? – воевода извлёк из-за пазухи малый свиток и подал Владе. – Грамотку второго дня у пришлого путника взяли. Он в корчме у Ряхи рыбарей да мастеровых на крамольные речи подбивал, сказывал, что де кто лучшей жизни хочет, с ним идти должно.

      – В Тьмутаракань зазывал, поганец! – прочитав свиток, Влада поглядела на Силыча. – И куда делся сей лиходей?

      – Канул! Ряха за стражей мальчонку сваво послал. Те прибёгли, а его ужо и нет. Так поспешал, что суму на столе бросил. Вот в ней грамотка сея и была найдена.

      Вельможи и старосты зашумели:

      – Сызнова Гориславич воду мутит!

      – Може это об том князе разбойнички-то сказывали?

      – Нам бы тож к ним заслать кого, разведать!

      – Видать, не успокоился-то Гориславич! – замотал головой городской староста. – Не вышло по-доброму, покуда князь Мстислав правил. Не отдали ему в жены княжну нашу Владелину. А потом уж и её не стало, мир ей! Теперь, видать, князь худое замыслил.

      Неприятные воспоминания подступили к горлу удушающим комом. Владелина покосилась на Дамира. Его колючий,