Басурманин. Крылья каарганов. Милена Миллинткевич

И тогда не сносить тебе головы. Найдутся и те, кто нашёптывать станут, что ты по моему наущению войско своё поднял. И тогда мне милости ждать неоткуда будет.

      Дамир откинул в сторону клинок, подскочил с лавки, сжал Владе плечи:

      – Ты вели! Я всё устрою так, что на нас никто и подумать не сможет!

      – Дамир! – Владелина прижалась к его груди. – Не могу я воле батюшки противиться. Я ведь никчёмная. Да и какой с меня муж. Батюшка сказывал, что и Дарина та не без изъяну. Слухи ходят, что она токмо сынка родила. Без наследника княжеству никак. Если можно то было, батюшка не решился бы на подмену. Княжеству нужен князь и наследник. Нешто у степного народа не так заве́дено?

      – Хан без кеде, не хан! – прижимая её к себе, ответил Дамир. – Верно сказываешь.

      Владе так не хотелось выбираться из его нежных объятий, но она отстранилась, подошла к столу и села на лавку.

      – Вот и слухи вокруг Рязани недобрые бродят. Гориславич опять в нашу сторону очи обратил.

      – Об чём на совете сказывали? Нешто и правда к тебе князь Тьмутараканский сватался?

      Влада вздохнула. Хоть и было это давно, в ту пору, когда она ещё только перешагнула возраст отрочества, но вспоминать о тех днях до сей поры было муторно. Она помнила, как тяжко было батюшке всякий раз, как приходилось искать повод и отказывать князю, много старше её годами. Помнила она, сколько слёз пролил князь Мстислав, оплакивая сына. И как обрядили её в платье брата и велели отзываться на имя его она тоже забыть не могла. Зато князь Олег, услыхав о кончине княжны, боле не досаждал и, казалось, позабыл дорогу. А теперь вот вновь в сторону Рязани смотрит. Не иначе силой окреп.

      Рассказывая Дамиру обо всём, Влада запиналась, подолгу молчала, а, упоминая батюшку и брата, и вовсе роняла жемчужные слёзы. Он слушал молча, не торопил, и когда она смолкла, взял её мокрое от слёз лицо в ладони, коснулся губами глаз, щёк, губ…

      – С Гориславичем управиться невеликое дело. А вот с девицей, что в жены тебе предназначена делать чего велишь?

      Владелина обтёрла лицо и встала:

      – Ничего не велю! Исполню волю последнюю батюшки моего. А дальше как пойдёт, так и видно будет, что делать.

      Оправив кафтан, и не взглянув на Дамира, она вышла из его светлицы и отправилась в свои покои.

      Глава 3

      Мара открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Пробуждение оказалось долгим и тягостным. В голове гудело, а тело затекло и болело. Пошевелилась. Руки и ноги связанны. Оглядевшись, она пыталась понять, куда её привезли: полутёмная крохотная комната с двойными широкими дверями. Даже отсюда с соломы видно было, что они слишком низкие. Маленькое окошко, в которое робко проникал свет, гора подушек в углу, низенький столик. Мара попыталась лечь на спину и упёрлась спиной во что-то твёрдое. Подняв голову, увидела столб, подпирающий балки на потолке…

      …Когда, очнувшись после похищения, увидела чёрных всадников, сразу поняла к кому её везут. И оттого мысль о побеге не оставляла её не на миг. Последнее, что Мара помнила, это как остановились напоить лошадей. После долгого изнурительного пути на последнем привале она и зубами развязывала