Мереть. Олеся Громова

синевой. Под сигнальную ленту, ограждавшую периметр особняка Свешникова, поднырнула хрупкая миниатюрная девушка с кожаной папкой в руке. Сияющие карамельно-каштановые волосы, обрамляя нежное лицо, тяжёлым узлом спускались на затылок возле самой шеи. Узкие укороченные брючки, шёлковый топ, блейзер из светлого льна и замшевые лоуферы – летний образ был весьма лаконичным. Пройти мимо, не заметив высокую фигуру Скифа, было невозможно. Через секунду её топазовые глаза растерянно распахнулись.

      – Ты? – голос её не слушался, дыхание сбилось. Она попыталась улыбнуться. Вышло неловко и скованно. – Откуда ты здесь?

      На лице Скифа не дрогнул ни один мускул. Он медленно скользнул взглядом по её лицу, намеренно задержался на губах, чуть тронутых блеском, на ямочке между ключицами, в которой тихо сияла кремовая жемчужина на тонкой цепочке, и вновь из-под его длинных ресниц заструился колючий холодный свет, будто высверливая испуганные зрачки напротив.

      – Да так… Нанёс визит вежливости одной даме.

      – Правда? – она до того смутилась, что кровь бросилась ей в лицо и затопила розовым до самых волос.

      – Что здесь случилось? – не обращая внимания на её смятение, Ивар сунул руки в карманы брюк и не спеша пошёл вдоль сигнальной ленты.

      – Был взрыв… – девушка нерешительно последовала за ним.

      – Я вижу, – по-прежнему равнодушно отозвался он, даже не оглянувшись. – Что именно взорвалось?

      – Ивар, я не могу об этом говорить…

      – Как знаешь… – более ледяного тона в этом низком, сочном голосе, который по определению должен оставаться тёплым, согревающим, трудно было вообразить.

      – Мы пока точно не знаем, но в состав смеси входит самовоспламеняющееся вещество, которое вспыхнуло при тушении огня, – торопливо произнесла она, с опаской оглянувшись на коллег, выходивших из здания, и едва слышно добавила:

      – Какое-то органическое соединение. Возможно, натрий.

      Скиф молча кивнул и, резко развернувшись, поспешно направился к Лаврову.

      До сих пор наблюдавший за тем, как новый знакомый общается с девушкой, Марк помрачнел. Он любовался её неброской красотой и наслаждался тонким, едва уловимым ароматом духов. Ему представлялось, будто вся она – хрупкий флакон, в котором жила солнечная осень – сказочная, мягкая и безмятежная. Прозрачный пудровый флёр прохладной дымкой кружил над ней. Больше всего Лаврова потрясли её глаза – такого оттенка он не встречал никогда в жизни – вокруг тёмно-графитовых зрачков сверкало и переливалось расплавленное золото.

      – Есть идея! Вы со мной? – Ивар выглядел возбуждённым.

      – Я хотел вернуться в гостиницу, – в голосе Марка слышалось лёгкое раздражение. – Нужно кое-что уладить.

      – Тогда встретимся после обеда?

      – Вы шутите?

      – Ничуть! Разве вам не интересно, что будет дальше?

      – Это была ваша затея узнать подробности. Остальное расскажут в новостях. А вы далеко?

      – Хочу кое-кого навестить.

      От взгляда