Надуйте наши души. Swell Our Souls. Ирина Ногина

не могли убежать! – пропыхтел один из них, по-видимому, бедолага-возничий. – Этот двор глухой. Наверняка прячутся здесь или в том, соседнем. Надо разделиться и обыскать.

      – Мы не можем заниматься розыском, мы патрульная полиция, – возразил ему молодцевато-деликатный, но твёрдый голос. – Вам ведь вернули экипаж, чего же вам ещё?

      – Они же воры! Грабители! – кровожадно взвизгнул возничий.

      – Ну ладно! Пошалили немного, казнить их за это, что ли? Если хотите возбуждать дело – вам следует подать заявление в полицию, дать показания, выедут оперативники и будут искать. А нам пора возвращаться на пост.

      – Глядите, дверь приоткрыта! – вне себя от возбуждения вскричал первый голос. – Они точно здесь.

      Дверь зашлась фальшивым скрипом, как пьяная певица. Юлий инстинктивно подался назад, невольно напирая на Илайю. Она прижалась к его спине и уткнулась носом ему в шею. Он почувствовал, что она дрожит, и в первую секунду решил, что от страха, но потом услышал слабое сопение и понял, что она изо всех сил сдерживает смех. Юлий обернулся и скорчил страшную гримасу, которая ещё сильнее раззадорила её. Илайя зажала рот руками и вытаращила на него смеющиеся глаза.

      – Попались! – рявкнул в пустоту возничий, сунувшись в подъезд. – Ну, сейчас вам будет! – он затих, прислушался, пошаркал по полу, имитируя шаги.

      – Там ваш экипаж без присмотра, – напомнил полицейский. – Глядите, чтобы снова не увели.

      Горемыка матюгнулся – вспомнил, и шумно вывалился из подъезда.

      Илайя вдыхала запах Юлия, водя кончиком носа у его затылка, то прикасаясь к нему, то отдаляясь на сантиметр, так что он мог чувствовать только её щекочущее дыхание. Потом легонько обняла его за бёдра. Выдержав несколько секунд после того как стихли шаги полицейских, Юлий развернулся к ней и с грозным видом сжал её запястья. Она уставилась на него огромными насмешливо-испуганными глазами, как ребёнок, на виду у которого взрослый нарушил им же самим установленный запрет.

      – Что ты там говорила про полную свободу? – хрипло спросил он.

      – Когда? – удивилась Илайя. – А, тогда? А я думала, ты не услышал. В любом случае, у тебя осталось от силы тридцать минут, – она пожала плечами.

      – Ну, посмотрим.

      Она оттолкнула его и с хохотом выбежала из укрытия, прежде чем он смог остановить её. Ни в арке, ни во дворе уже никого не было. Илайя неслась через дворы, словно вдохновлённая примером давешней лошадки, то и дело оборачиваясь, гримасничая и улюлюкая. Юлий, мрачно-счастливый, бежал за ней, чувствуя себя одновременно шутом гороховым, растравленным зверем и бесноватым романтиком.

      Через пять минут Илайя остановилась отдышаться у его порога. Юлий жил в маленькой квартире первого этажа, выходившей дверью и окнами во двор и имевшей крошечный палисадник.

      – Ну и какой дальше план? – Юлий дёрнул бровями, останавливаясь чуть в стороне и опираясь плечом на стенку противоположного