Надуйте наши души. Swell Our Souls. Ирина Ногина

мать всех наук, то культура – трейлер ко всем наукам и тизер познания. Всё, что человечество назначило истиной, всё, что в принципе достойно внимания в истории человечества, всё это здесь и сейчас, для вас. Вот, скажем, вы, биологи, изучаете живых существ и их взаимодействие с природой, но что стало бы, если бы однажды вы осознали, что предмет вашего изучения – кажимость. А ведь такая теория имеет вескую и весьма элегантную аргументацию.

      – А можно подробнее остановиться на этой аргументации? – потребовал голос с задних рядов, привлекая к себе и рассеянный взгляд лектора, и несколько любопытных голов, которые стали вопросительно переглядываться, не узнавая сокурсника и желая выяснить, кто это такой.

      Илайя, взглянув на нахала, внутренне улыбнулась и подставила ладонь под щёку, чтобы скрыть от своей соседки заливший её румянец. Он обещал зайти за ней после пар, но ожидать Юлия без сюрпризов было неестественно.

      – Писатели и мыслители прошлого на все лады фантазировали на тему будущего, – лектор, между тем, продолжил свою речь и свой моцион. – Но никто из них не догадался, что новый мир будет искусственным миром. Что все достижения прогресса человек направит на создание многослойных иллюзий, потакая себе в желании уйти от себя. И лишь более современные авторы, такие как Бодрийяр, Пелевин, пишут об этом, но это уже отнюдь не заслуга их прозорливости, а обыкновенная, с лёгким налётом лирики, фиксация злободневного. Разве это не наводит на мысль, что само наше существование – это иллюзия, порождённая предшествующей формой нас, также, в свою очередь, иллюзорной.

      – Означает ли это, что вы полагаете, будто реальной формы не существует вовсе? – звучно поинтересовался Юлий.

      Лектор покачал головой с терпеливой нервозностью.

      – Измышления на эту тему заботили уйму голов. Обращаясь к ним, как бы в ретроспективе, мы видим, что испокон веков мысль человека блуждала по одним и тем же коридорам и одинаково погибала в многочисленных тупиках это лабиринта. Все ходы его истоптаны давным-давно (Соломон был не первым, а крайним, кто сказал, что под луной ничто не ново – это моё глубокое убеждение), прощупан каждый сантиметр, начерчены карты, установлены указатели, и всё, что остаётся неугомонному искателю – только выбрать тупик, в котором он окончит свой путь. Вот этим – названиями тупиков и подробными маршрутами к каждому из них – и полнится сокровищница человеческих истин. А, стало быть, единственный способ вырваться из лабиринта – это перестать верить в стены. Как единственный способ прекратить рефлексию о соотношении иллюзорных миров и реального – это осознать отсутствие разницы между ними. А вслед за этим осознать и ограниченность таких категорий как добро и зло, объективное и субъективное, истина и ложь.

      – Не единственный, – Юлий строптиво качнул головой. – Как вариант, можно перестать ориентироваться