Надуйте наши души. Swell Our Souls. Ирина Ногина

белиберды, нам тошно действовать так, как нужно: правильно, объективно и справедливо, нам наскучивает хорал и мы включаем джаз, мы поддаёмся субъективному, мы начинаем понимать его прелесть, и эта прелесть кажется нам более многогранной и глубинной, чем простое осознание неоспоримой, однобокой истины. Наша истина раздваивается, а затем расширяется, играет гранями, как гиперкуб, и кто его знает: то ли мы сами себя запутываем, уходя в ложном направлении, то ли продвигаемся на следующий уровень, – лектор остановился на вдохе, словно выпустил нить мысли, сделал небольшую паузу и благосклонно глянул на Юлия. – Простите мой сарказм. Он лишь завеса зависти к чувству эйфории того, кто только открывает истину, в которой я уже успел разочароваться.

      – Но найдётся ли такая, в которой ещё не успели? – не унимался Юлий.

      Лектор изобразил задумчивость, после чего отрицательно покачал головой, на миг остановился, ещё подумал и сказал:

      – Единственная истина – это красота. Потому что красоте не нужна никакая аргументация, дабы оставаться убедительной. Она помогает отречься от рассуждений, освободиться от груза памяти, внимать миру с безмятежной покорностью, как ребёнок.

      – И строить собственный тупик, не сходя с места?

      – Боюсь, мы с вами говорим на разных языках.

      – О, это несомненно! Но мне знаком язык, на котором говорите вы! – горячо возразил Юлий и вдруг вскочил. – Пари!

      – Пари? – эхом повторил студенческий шёпот.

      – Пари, пари! – подхватил несмелый коллективный гул.

      – Какого рода пари?

      – Я прошу вас написать на листке имя вашего кумира, и положить на край стола. А я попробую угадать. После чего мы попросим вон ту очаровательную девушку из первого ряда поднять листок и зачитать вслух.

      – У меня нет кумиров, – возразил лектор.

      – Пусть не кумир! Пусть будет тот, с кем вы желали бы доверительно побеседовать. Если бы имели возможность назначить встречу в подходящих условиях. Кто был бы собеседником? Живым или мёртвым!

      – Живым или мёртвым… – повторил лектор. Он уже с большей заинтересованностью обдумывал эту идею. – Что же, вы хотите, чтобы я написал имя.

      – Только и всего!

      – Вы уже сейчас знаете это имя? – он неприятно ухмыльнулся.

      – Пока не знаю, но чувствую его очень близко!

      Лектор колебался ещё секунду, затем шагнул к своему дипломату, взял сверху лист бумаги, ручку, написал два слова и положил на край стола надписью вниз.

      – Итак? Слушаю ваши предположения. Это даже любопытно.

      – Но если я угадаю – это будет истина?

      – Это будет хакерство, – сказал лектор под хохоток.

      – Там написано, – Юлий вытянул указательный палец в сторону листка и потряс им. Он был ошеломлён собственным озарением. – Фридрих Ницше.

      Лектор моргнул и повернулся ухом к аудитории,