Неистовый Евпатий. Антон Андреевич Панферов

послышался знакомый голос и в шатер вошел великан, который и подготовил для них эту ловушку.

      – Без нашего князя мы никуда не уйдем! – прохрипел истекающий кровью воевода, который лежал на земле и с трудом мог шевелиться.

      – Ваш князь останется пленником, до тех пор, пока суд не установит его невиновность.

      Всеслав попытался подняться и хотел еще что-то произнести, но силы изменили ему.

      – Разговор окончен. Вы можете забрать одну из ваших лошадей и возвращаться к своим. Советую не делать глупостей, иначе вы пожалеете об этом! – предостерег воин. – Жизнь вашего князя в ваших руках! – Он снова ехидно улыбнулся и вышел.

      Назад они возвращались вдвоем. Весь отряд, который сопровождал их на первом этапе, был перебит неприятелем. Подведя воеводу к коню, Никита помог ему взобраться в седло, а сам пошел рядом, ведя лошадь под уздцы. Тяжело раненный, Всеслав всю дорогу стонал, держась за кровоточащий бок, время от времени повторяя имя своего сына Евпатия. В лагере его перевязали, положили на подводы, и остатки рязанского войска, не спеша повернули в сторону столицы. Войско было деморализовано. Они не потерпели поражения, но остались без своего князя. С грустью оглядываясь на возвышавшийся шатер Всеволода, в котором был пленен Роман рязанский, воины тяжело и с сожалением вздыхали, что приходится исполнять ненавистный им приказ отступать. Понурив головы, они плелись по пыльной, пустой дороге лишь изредка оглядываясь и грозя кулаком Владимирцам.

      – Ничего! Настанет время, еще поквитаемся! – Говорили старики.

      Евпатий ждал известий. Тайком от матери он уходил из дома, садился на коня и скакал на холм, (тот самый, который хранил тайну его рода). Там за холмом на краю леса, на самом высоком дереве у него был оборудован наблюдательный пункт, откуда он смотрел вдаль, куда ушло войско князя. Но вдали было пусто, только ветер поднимал пыль с песчаной дороги и гнал ее по всей округе. Тяжелые серые дождевые тучи нависли над рекой, делая ее воду черной. Начался дождь. Холодные капли, пронизывая листву, попадали на голову мальчугана и тонкими струйками стекали по лицу. Усилившийся ветер сильно раскачивал деревья, и по всему лесу разносился жалобный скрип. «Пора уходить, сегодня они уже не вернутся» – думал Евпатий. На следующий день он снова забирался на дерево, и снова его взгляд был обращен к горизонту, куда заходил яркий диск солнца. Но рязанское войско так и не появилось. Лишь к вечеру третьего дня, вдали показались передовые отряды. Евпатий спустился вниз, вскочил на лошадь и помчался им навстречу. Радостный, он проезжал сквозь ряды воинов, приветствуя земляков, но их утомленные поникшие взоры вызвали негодование мальчугана.

      – Что случилось? Где мой отец? Где князь? – спрашивал он.

      – Скачи туда! – старый воин с рассеченным лицом, указал ему в хвост, где плелись обозы.

      Вдалеке Евпатий заметил Никиту верхом на лошади и устремился к нему.

      – Никита! Никита! – закричал взволнованно он. – Где отец?

      – Сынок, я здесь! – послышался