Смертельная командировка. Полли Орто

что поделать, если маяк скакал из одного времени в другое, как солнечный зайчик по стене. Он картинно менял форму, в окне появлялась плачущая девушка, Алена устремлялась вперед, остров дожидался ее приближения к маяку и менялся обратно.

      Макс вопросительно посмотрел на Алену. Сам он словно бы смирился с заточением в «райском местечке». Не то чтобы не пытался вырваться, скорее прекратил попытки вырваться сию минуту. На происходящее взирал с философской снисходительностью, а бесконечный бег и суета неугомонной журналистки его откровенно забавляли.

      – Стариком он был. Древним. Противным. Дребезжащим, – закончила Алена, так и не дождавшись реакции. – А не выпускает нас он в воспитательных целях. Дескать, потом благодарны будем за науку.

      – Уж лучше пусть держит, – хмыкнул Макс. – Вертолеты он уже выпустил. Теперь неизвестно, где их искать…

      – Мог бы объяснить, что хочет. Мы и нашли бы быстрее. А то тычемся, как кутята.

      – А он и объясняет. Доступными ему способами, только мы не понимаем.

      Остров Макс защищал не впервые. Логика в этом была. После претензий обиженный остров с легкостью сменял райскую жизнь на бег с препятствиями. И все же защищать обидчивого хитреца Алене не хотелось. Она поджала губы, мотнула головой, но промолчала. Встала, схватила камеру и направилась к двери. Макс только и успел выглянуть в окно и крикнуть:

      – Далеко собралась?

      – Ловить сакральный смысл бесконечной смены маяка. Вдруг показывает остров быстрее, чем говорит. И я просто не успеваю увидеть то, что он демонстрирует.

      В этот раз Алена не стал штурмовать склон. Она удобно расположилась в отдалении на пригорке, с которого просматривался и холм, и весь маяк заодно. Деревья давали приятную тень. Корзинка со снедью скрашивала ожидания.

      Морс, бутерброды, фрукты – журналистка, полдня пробегавшая туда-сюда, устала, проголодалась, но сдаваться не собиралась. Ленивое ожидание невесть чего, которым занимался Макс, ее откровенно раздражало. А понять, как такой человек достиг подобных высот в бизнесе, и вовсе не получалось. Он же только и делает: спит да ест.

      В этот раз маяк начал смену сверху. Раздолбанные кирпичи возникали так медленно, словно старели прямо тут же. Трухлявая рама щепами осыпалась вниз. Девушка в окне в этот раз не рыдала и не звала на помощь, скорее смотрела обреченно и умиротворенно. Казалось, она приняла нелегкое решение и теперь прощалась с жизнью. Не хватало только веревки на шее.

      Алена достала зеркалку и перевела в режим серийной съемки. Подходить не стала. Вместо этого замерла статуэткой, боясь нарушить редкий показ. Девушка в окне махнула и приветливо улыбнулась. Алена непроизвольно повторила жест. Лицо незнакомки скривилось от ужаса. Она закричала, но до журналистки не долетело ни звука. Только открытый рот и побелевшее лицо подсказали: та в ужасе.

      Девушка кричала и кричала, а Алене хотелось нажать кнопку и перемотать до того момента, когда все закончится, чтобы узнать, чем. За неимением волшебной кнопки оставалось радоваться отсутствию звука.