Расеянство. Братья Швальнеры

Буравлев людям столько крови попил. Стольких обобрал, еще будучи простым сантехником, а уж когда должность дали, тут уж совсем берега видеть перестал…

      – И ты тоже считаешь, что в болезнях Циммермана и Буравлева есть социальная справедливость?

      – Ну знаешь… Я такого не сказал, но уж из-за этих двух подлецов явно не стал бы землю рыть.

      – Ладно, учту. Что с тобой такое?

      – Щепетильная история…

      У Мойши похолодели руки. Начало было интригующее и пугающее. Доктору казалось, он знал, что его коллега произнесет в следующую минуту.

      – Я тут давеча перед днем рождения подарок решил себе сделать. Ну и посетил одно место прекрасное… И, по-моему, хламидиоз… Чешется жуть. И боли при мочеиспускании…

      – У меня к тебе только один вопрос.

      – Валяй?

      – У кого ты был в тот день?

      – Ну я же говорю, в доме досуга…

      – Нет, я про персоналии.

      – У Настьки, которая раньше в суде работала.

      – Про которую в газете писали?

      – Точно. А что?

      Ах, не тому человеку задал вопрос доктор Акимов. Домоуправительница дома досуга Марья Степановна уже который день места себе не находила. С тех пор, как вызвал ее мэр и дословно передал слова главного врача городской больницы.

      – Наши? Девчонки? Быть того не может! Они же все стерильные!

      – Ну что я, выдумывать буду, что ли? Говорят тебе – к санитарному врачу очереди буквально выстраиваются. Понимаешь, чем это чревато? Пока мы еще можем очки втирать да глаза закрывать и следить за тем, чтобы у него ботало не распускалось больше положенного. Но сколько такое будет длиться?

      – И что же делать? Не закрывать же такое заведение.

      – Конечно нет! И поэтому я ставлю перед тобой задачу – выяснить, кто разносит заразу и принять меры! Поняла меня?

      – Да как же я?..

      – А это уж не мое дело. Не справишься – с работы снимем. Свято место пусто не бывает…

      После этого диалога Марья Степановна потеряла и сон, и аппетит. Сидя сейчас за рабочим столом, она перебирала в уме все возможные варианты. И ее логика – логика опытной аппаратчицы и еще более опытной женщины – подсказывала ей, что отыскать иголку в стоге сена будет трудно. Если следовать ей, то все девчонки пришли сюда не с улицы – они были профессиональные проститутки, и раньше работали по индивидуальным заказам. Если так, то все их прежние клиенты должны были перезаразиться и умереть от венерических заболеваний задолго до того, как этот умник Мойша появился в пределах Озерска. Но ведь этого же не случилось! Здравый смысл отказывал Марии Степановне!

      А ларчик просто открывался – трудилась себе в поте лица, рук, губ и всего прочего Настька, заслужившая с легкой руки мэра прозвище Машинистка, и поводу не давала сомневаться в своем профессионализме!..

      Март 1847 года, Пешт.

      Три дня кряду доктор Земмельвайс провел в химической лаборатории,