Время колокольчиков. Лиса Салливан

время сможете сделать фото? – поджав губы, спросила она.

      – Ну-у, – потянула я, – после каникул.

      – Нет, Аня, это поздно, – сигналка в руках тоже возмутилась. – Люди ждут. Давайте хотя бы числа третьего-четвертого.

      Бессильно кивнув, впопыхах нацепила пуховик, сапоги и шапку с огромным белым помпоном, не позволявшим покупать сигареты и алкоголь без предъявления паспорта, и, шумно прощаясь, я выбежала на улицу.

      Огни баннеров, гирлянд и фонарей ложились кляксами на скомканный снег. Там, где еще днем негде было яблоку упасть от припаркованных плотной вереницей машин, танцевали в глухой пустоте снежинки. Я прошлась туда-сюда, тупо вглядываясь в отсутствие, до последнего надеясь, что зрение просто обманывает меня, но понимание опустилось на плечи, надавило и щелкнуло по носу: не уеду на своих четырех, мои четыре увез злой погрузчик.

      В ГИБДД догадку подтвердили, посмеялись и поздравили с наступающим. Вернуть имущество можно будет не раньше третьего.

      Красный огонек зажигалки подпалил сигарету, тонкая струйка дыма запуталась в снежных хлопьях, расстроилась, растворилась. Двери кафе открылись, оттуда медленно, никуда по жизни не торопясь, фланировала Ольга.

      – Что случилось?

      – Увезли на штрафстоянку, – вжимая голову в плечи, ответила я.

      – Давай я тебя подвезу?

      В розовом свете вывески кабаре-кафе Ольга представилась ангелом, снежинки вокруг ее шубки искрились и плавились, из тугой прически за весь день не выбился ни один волосок.

      Расшаркиваясь в благодарностях, я поплелась к паркетнику, мигавшему оранжевыми лампочками. Салон встретил теплом, сладкой вонью подвешенного на зеркало саше и скрипом кожаной обивки на широких сиденьях. На передней панели стояли в ряд три маленьких православных иконки, рядом с ними висел амулет с глазом и крупный бронзовый прямоугольник с голубым камнем в центре.

      Ольга настроила навигатор, нежно погладила руль, что-то шепнула и, переключившись на заднюю передачу, тронула автомобиль с места. Всматриваясь в зеркала, поглядела на меня коротко и, закончив маневры, сказала:

      – Не расстраивайся. Тебе нужно узнать, когда можно забрать машину со штрафстоянки, съездить, заплатить, – и она снова у тебя.

      Заботливый ее тон окончательно меня сморил. Вместе с тем положению дел посодействовала жара в салоне, распространяющее сладкие флюиды саше и тихая, льющаяся из динамика космическая музыка, под которую сам бог велел плакать навзрыд. Так и струились слезы по красным щекам, нос вспухал, хотелось открыть окно и выскочить, но я вдруг представила, как все это выглядит в глазах Ольги, и осеклась. Появилось желание оправдаться:

      – Я, конечно, не всегда такая нервная, просто все через ж…

      – Погоди, не выражайся.

      Ольга не заметила поднятых моих бровей.

      – Да, извините. В общем, не складывается у меня жизнь. Не получается.

      – Например?

      – Например?