Угрюмое гостеприимство Петербурга. Степан Суздальцев

кто же этот счастливец? – спросил Дмитрий, слегка расстроенный.

      – Константин Васильевич Болдинский, – ответила Софья, слегка смущенная.

      – Костя? – переспросил Дмитрий. – Когда же он успел?

      – Сразу как приехал, – произнесла Софья.

      – А следующая за мазуркой полька?

      Софья, хоть и знала бальную книжку наизусть, вновь заглянула в нее и констатировала:

      – Я снова ангажирована.

      – И кем же? Снова Костей? – удивился Дмитрий.

      – Константин Васильевич был очень… – Софья запнулась, подбирая слова.

      – Расторопен, – сказал Дмитрий.

      – Дмитрий!

      Молодой граф Воронцов обернулся и увидел человека, которого только что успел обвинить в расторопности. Константин Болдинский, повеса двадцати двух лет, близкий друг Дмитрия, стоял перед ним.

      – Костя! – Дмитрий забыл о былой унылости и обнял друга.

      – Как ты? Как поездка? Как Париж? – спрашивал Болдинский.

      – Поездка славная, Париж кошмарен, рад возвращению домой, – ответил Воронцов.

      – И я безумно рад, мой друг! Ты слышал новость? Николай женился!

      – Уж не на Лизавете ли Андреевне?

      – На ней! – воскликнул Болдинский.

      Николай был старшим братом Константина. Год назад, когда Дмитрий уезжал из Петербурга, Николай был помолвлен с Елизаветой Андреевной Встовской, однако день их свадьбы еще назначен не был. Теперь Николай был женатым человеком.

      – Вот и они! – сказал Константин, указывая на приближающуюся пару.

      – Здравствуй, Николай Васильич! – поздоровался Воронцов.

      – И тебе здравствуй, Дмитрий Григорьич!

      Друзья пожали друг другу руки.

      Дмитрий поздравил Николая со свадьбой, с прекрасной женой, высказал им пожелания счастья и выразил сожаление в том, что не присутствовал при венчании.

      Николай поблагодарил друга, отпустил пару анекдотов на тему семейной жизни и выразил сожаление, что перестал быть холостяком. Впрочем, он поспешил заметить, что последнее его заявление было шуткой – дабы не оскорблять чувства супруги.

      Музыканты заиграли мазурку, и Константин увел Софью на танец. Дмитрий смотрел им вслед и чувствовал себя побежденным.

      – Кажется, Костя влюбился, – заметил он.

      – Он просто без ума от Софьи Михайловны, – подтвердил Николай.

      – Но ответно ли это чувство? – спросил Дмитрий.

      – Послушай, Дмитрий Григорьевич, – внушительно сказал Болдинский, – ты мой друг, но Костя мой брат. Он любит Софью, а она, возможно, отвечает ему взаимностью. За тот год, что ты путешествовал, они сильно сблизились друг с другом. К чему тебе вторгаться в их любовь?

      – Но нет уверенности, что любовь взаимна, – настаивал Воронцов. – А мои чувства к Софье? Моя любовь – о ней ты не подумал?

      – Любовь? – В голосе Николая отчетливо послышалось удивление. – Какая любовь? Не хочешь ли сказать ты, что влюблен?

      – Это удивительно? – поднял брови Дмитрий.

      – Разумеется,