Синий маяк. Ксения Литвинова

конечно. А уж как жжётся! Про старые шрамы она тоже не забыла спросить, не случайно своё прозвище получила.

      – Бабочки, – объясняю, – искусали.

      Волки посмеялись, но, вроде, поверили.

      На ночь меня уводят ещё ниже по чёрным каменным лестницам. Из вещей разрешают прихватить только бутылку синей воды – для освещения. Сопровождает меня сам Кривой с четырьмя друзьями.

      – Напрасно вы озаботились такой охраной, – уверяю я, спотыкаясь на истёртых ступеньках. – Я всё равно из ваших лабиринтов не выберусь. Особенно, без Пера.

      – Это не от тебя охрана, – ухмыляется Кривой.

      Вот не пойму я: они всегда так общаются, чтобы ничего не понять, или нарочно ради меня сговорились?

      Воздух в нижних коридорах затхлый, и тянутся эти коридоры бесконечно. По стенам сплошь решётки и все сломанные.

      – А кого тут держали? – спрашиваю я с опаской. Не хочется опять получить в ухо за любопытство, но Кривой расплывается в жутковатой улыбке.

      – Нас, держали, – объясняет он охотно.

      – Ночью? – предполагаю я.

      – Днём, – ласково объясняет вожак. – Ночью сам сиди.

      Не то чтобы это радовало. Учитывая, что ночь тут всегда.

      – Вам скучно без врагов? – спрашиваю я, когда нас разгораживает решётка. – Непременно надо кого-то бояться?

      Теперь я могу отскочить из-под удара. Заново поднимать тяжеленные прутья им будет лень.

      – А то как же! – оживляется Кривой. – Страсть, как боюсь тебя сожрать ненароком! Шучу я! Волки сюда не спускаются. Главное, сиди тихо. Тут тебе и компания!

      Пересмехнулся со своими подручными, и все пятеро потопали наверх. Встречать луну.

      Компания ещё какая-то… Лучше бы одного заперли! Тень в углу зашевелилась, и я шарахнулся к решётке. Опять что-нибудь зубастое! Или эти корни с глазами.

      Оказалось – нет, человек. Весь седой, волосы до пояса и борода прямо от глаз – тоже до пояса. На слабый свет щурится, будто это лампа с маяка.

      – Корабли? – осведомляется он.

      – Нет, – отвечаю, – кораблей.

      Видимо, этот вопрос в наших краях вместо приветствия. А заодно и прощания. Сосед мой снова лёг и отвернулся. Я осмотрелся при свете синей бутылки – весь пол в чёрных шкурах. Ведро ржавое – понятно, зачем. Черепушки волчьи, тут вся посуда из них. Но взгляд ни за что не зацепился. Ладно, подгрёб пару шкур в угол, бутылку рядом поставил – вроде, ничего. Мягко, уютно. В плащ ещё завернулся, а то холодно – смерть!

      – Не хотите тоже накрыться? – предлагаю я соседу. – Зябко здесь как-то.

      Он посмотрел.

      – Флаг, – говорит. – Королевский штандарт.

      – Отлично греет, – заверяю я, разглаживая складки плаща. – Его величеству теперь всё равно, уверяю вас. Он уже лет сорок рыб кормит.

      Старик тут же сел и давай меня глазами сверлить. Не по-доброму. И глаза у него мутные. Что, они родня были с королём?

      – Что ты знаешь про Его Величество? – даже голос у него точь-в-точь, как скрип решётки.

      – В первый раз о нём слышу, – признаюсь я с сожалением. – Я про королей только в книжках читал. Я и не знал,