Любовь, жизнь и далее по списку. Кейси Уэст

с семьей. Под мышкой у него был ярко-зеленый шлем, а на лице широко растянулась улыбка.

      – Эбби! Мы здесь!

      Я кивнула и направилась к ним.

      – Привет!

      – Добрый день, Эбби, – поздоровалась его мама, в то время как папа просто кивнул. Его сестра Амелия приветствовала меня объятием. До Куперов я не видела семьи, где все были бы так похожи друг на друга: высокие, стройные и светловолосые.

      – Всем привет. Отличная гонка, Куп.

      Амелия окинула взглядом мой рисунок. За ней на него засмотрелся и Купер. Он прочитал вслух: «Купер – номер один».

      – Ага, я первый!

      Тогда я попросила его посмотреть ниже. В кавычках меньшим шрифтом его ждало: «Или номер два».

      Он слегка толкнул меня плечом:

      – Но это неправда.

      – Люблю приходить подготовленной.

      – Так же сильно, как любишь приходить с ног до головы в цветных разводах?

      Я осмотрелась и убедилась, что оставила свою рабочую рубашку в машине, прежде чем спросить:

      – У меня краска на лице?

      – В точку. – От того, как он провел пальцем сначала по моему виску, а потом и по левой щеке, меня будто пронзило током, и пришлось постараться, чтобы вернуть над собой контроль.

      – Приехала впритык? – спросил он.

      – Но ведь успела, – ответила я, вытирая лицо. – И не пропустила ни минуты. И плакат, вот, со мной.

      Отец Купера похлопал его по спине:

      – Хорошая работа, сын.

      Раньше родители Купера не одобряли его увлечение, но, когда поняли, что гонки – его страсть, начали чаще выбираться на подобные мероприятия.

      – Спасибо, пап.

      – Загружаем твои колеса в трейлер?

      – Да, спасибо. – Он кивнул мне и похлопал по сидению. – Давай, Эбби, поехали!

      – Нет уж, я не попадусь в эту ловушку смерти.

      Его сестра рассмеялась:

      – А я каталась с Купером.

      – Похоже, ты доверяешь брату больше, чем я.

      Театрально прикрыв рот ладонью, он прошептал (разумеется, ничуть не тихо):

      – Эбби у нас жу-у-уткая трусиха.

      – Так уж и быть, за бургер с беконом в честь твоей победы я сделаю вид, что ничего не слышала, – сказала я.

      – Я сегодня еду праздновать с родителями, но ты можешь присоединиться. Правда, мам? – спросил Купер.

      В ответ его мама улыбнулась, хотя искренность улыбки и вызывала у меня сомнения:

      – Да, конечно.

      Не скажу, что его родители меня ненавидели. Напротив, их отношение ко мне, как и отношение самого Купера, было исключительно дружелюбным. То есть я знала, что они не обрадовались бы, будь я девушкой Купера. Они мечтали о лучшей спутнице для своего ребенка. Не о девушке с самодельными плакатами, чудаковатой мамой и отцом, который месяцами не появляется дома. Купер ни разу не подтверждал моих предположений, но все и так было очевидно: по их реакции на мои истории из жизни, рассказы о творчестве или семье.

      – Хорошо, – согласилась я, не уверенная в правильности своего решения, но уверенная в том,