Любовь, жизнь и далее по списку. Кейси Уэст

рисовать.

      – Так старые рисунки все-таки примут? Какие именно?

      – Нет.

      Вот теперь я видела его смятение.

      – Ты не можешь одновременно и рисовать, и не рисовать, – наконец подытожил он.

      – Не будет никакой выставки.

      – Ее отменили?

      – У меня. У меня не будет никакой выставки.

      – Я думал, директор еще раздумывает. И в результате скажет «да».

      – Он сказал «нет».

      – Оу. – Его улыбка тут же куда-то испарилась.

      – Да. Ну и ладно, не важно. Не последняя выставка в моей жизни. – Я чувствовала, как щеки налились краской, и мне хотелось сбежать от разговора, поэтому я потянулась за стаканом и сделала большой глоток.

      Его родители переглянулись и снова остановили взгляды на мне. Их так и подмывало задать какой-нибудь наводящий вопрос или сказать что-нибудь типа «но это ведь важно» или «но твои работы должны быть на выставке». Мистер Уэллс, судя по всему, уже подготовил реплику, потому что он даже откашлялся. А я знала, что разревусь еще до окончания его монолога; что бы там дальше ни прозвучало.

      И тогда Купер меня спас:

      – Ты права, ничего страшного. – Он сжал мое колено под столом, а потом опустил руку. – И кто здесь скажет, что мое выступление на дюнах было не потрясающим?

      Амелия сразу поняла, что мне нужен отдых, и подыграла брату:

      – Ты словно взлетел на последнем прыжке!

      Взрослым понадобилось немного больше времени, чтобы сообразить, что к чему. Какое-то время миссис Купер неотрывно смотрела в мои глаза, а затем обратилась к сыну:

      – Верно, и мы здесь собрались, чтобы отпраздновать твой невероятный успех. Так давайте праздновать.

      К тому моменту, как официант вернулся с заказом, мы уже погрузились в обсуждение побед Уэллса-младшего. И меня переполняла благодарность за то, что Купер так точно понимал, что мне нужно.

* * *

      – Эбби зовет меня в гости, – сказал родителям Купер, когда они оплатили счет, и мы все встали из-за стола.

      – Да? – Как вовремя я об этом узнала. Честно говоря, сейчас мне хотелось как можно скорее добраться домой и свернуться под одеялом. Последние несколько дней я справлялась с мыслями о мистере Уоллесе и выставке, отодвигая их в дальний (или хотя бы в какой-нибудь) угол, но мое признание снова ослабило это защиту. Я опять возвращалась к его словам и, вопреки своей злости и внутреннему протесту, верила им.

      – Да.

      – Ты помнишь, к которому часу должен вернуться домой, – сказал его отец, беря своих дам под руки и направляясь к выходу из ресторана.

      – Купер, я устала. Давай поговорим об этом завтра? – попросила я на полпути к двери.

      – Не-а. Нам нужно поговорить сейчас. Я вижу, что тебя это беспокоит. Давай же, пойдем. – Он повел меня на улицу.

      – Конечно, меня это беспокоит, но я в порядке. Переживу. Лучше возьмем по кусочку чизкейка. – Я остановилась у освещенной витрины и начала глазами поглощать превосходные десерты.

      Купер остановился сбоку.

      – Кажется, у них нет малины с белым шоколадом.

      – Значит, я попробую что-нибудь