Логово бессмертных. Евгений Николаевич Курской

по-турецки и, в каком-то раздражении схватив сигареты с прикроватной тумбочки, закурила. Лена всегда курила и старалась курить хорошие сигареты, даже когда на остальное денег не было. Но эти выглядели уж слишком хорошо и даже подумать было боязно об их стоимости. Такие сигареты при всем желании не назовешь «куревом», о дороговизне кричали внешний вид пачки, пафосное название «Джордж Карелиас» и шикарный аромат табака, мгновенно заполнивший комнату. Даже я, всегда равнодушный к подобным вредным привычкам других людей и все еще пребывающий в легком неадеквате после случившегося, в тот момент оценил глубину и разнообразие букета.

      – Прошел не год, прошло пятнадцать лет. И ты все так же ковыряешься в чужом дерьме. И совсем не думаешь топиться!

      И все-таки это прежняя Ленка. Пускай с новыми сиськами, подтянутой мордой и идеальной кожей, но все та же мнившая себя моей совестью Ленка.

      – Ты это знаешь. Я это знаю. И еще мы кое-что знаем. Оба. Что я люблю тебя…

      Последнее прозвучало фальшиво. Я это почувствовал сразу, но не только я, даже сама Ленка поняла, что сморозила глупость. Вот только зачем?

      Она докурила и затушила окурок о прикроватную тумбочку. Тумбочка была, конечно, убогая и буквально просилась на помойку, но жест Лены меня все же покоробил. Не помню за ней такого, как и в большинстве женщин бережливость часто преобладала над прочими странностями и порой раздражала. И если бы мне кто сказал, что Лена будет в собственной спальне тушить сигареты о собственную мебель, я не поверил бы. Но я увидел это собственными глазами.

      Она попыталась взять новую сигарету. Не получилось. В раздражении разодрала пачку, высыпала все сигареты на кровать, взяла одну и медленно раскурила, с причмокиванием затягиваясь.

      – Вернее, любила, – уже совершенно спокойно сказала она, пытаясь спасти неловкую ситуацию. – Любила, когда ты сбегал от меня, а потом возвращался.

      – Забавно слышать такую интерпретацию твоих же потрахушек на стороне.

      Она попыталась что-то сказать, но осеклась.

      – Может ты меня с кем-то путаешь, Лен, но я не сбегал и не возвращался. Ты меня обманула с моим лучшим другом и я просто ушел. Без мексиканских страстей.

      Я отбросил душное одеяло и сел рядом с ней.

      – Не знаю, что ты себе навоображала, но мой ночной визит к тебе случился исключительно от безысходности. Если бы у меня в Краснодаре был хоть один даже случайный и давно забытый знакомый, я бы предпочел унижаться и выклянчивать у него ночлег или сотню монет. Не у тебя.

      Я произносил жестокие слова, однако Лена реагировала на удивление спокойно.

      – Спасибо, – с какой-то обреченной улыбкой сказала она, глядя в сторону. – Спасибо за честность. Но попытаться ведь стоило?

      – Попытаться?

      – Сначала я тебе звоню в порыве ностальгического припадка. Потом ты среди ночи заявляешься сам. Чем черт не шутит! Но раз нет, значит нет.

      Ее рука легла мне на бедро и медленно двинулась вверх.

      – Погоди, погоди! – я резко отстранился. Настолько резко, что ее рука осталась