Логово бессмертных. Евгений Николаевич Курской

меня приключений. Будь, что будет.

      На грани

      Я ел. Какое же это было блаженство! Бесценность момента не отменяли ни убогость кухни, ни колченогость табурета подо мной, ни облезлость липкого обеденного стола. В одних трусах и чужих растоптанных тапках, с мокрыми после душа волосами я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Дополняя великолепие момента приятной изюминкой, напротив сидела самая красивая женщина из живущих на планете. Без преувеличения! В сиреневом махровом халате поверх ночной сорочки, с нелепыми плюшевыми тапками на ногах, чуть припухшая и растрепанная после сна, Лена поражала, шокировала, убивала невероятной красотой. Я смотрел на нее и, не веря глазам, безуспешно пытался найти рациональное объяснение увиденному. Нашу последнюю встречу разделяли годы, которые просто обязаны были нещадно изменить нас, потрепать, состарить. Меня-то они не пожалели, прожитое и пережитое отпечаталось в каждой из тысяч моих морщин и шрамов, а вот Лену они явно обошли стороной, почему-то. Украдкой разглядывая ее, я не мог отделаться от мысли, что все еще брежу под воздействием лекарств. Понятно, что современные косметика, фитнес, здоровый образ жизни без вредных привычек и, в конце концов, пластическая хирургия творят чудеса, но не настолько же! Лена была не просто хороша, желанна, молода – она в свои сорок пять выглядела лучше, чем в былые двадцать. Но главное, даже подумать было страшно о стоимости подобных преображений, особенно на фоне обшарпанной хрущевки, в которой последний раз бюджетный ремонт делал ваш покорный слуга лет эдак двадцать назад. Лена выпадала из этой обстановки, как чужеродный элемент из паззла. Я больше подходил этой убогой квартире, вписывался в ее бедняцкий интерьер, но не Лена, только не Лена.

      – Что? – спросил я, кожей чувствуя на себе ее взгляд. – Неужели настолько плохо выгляжу?

      – Прости! – она закрыла лицо руками и прыснула смехом. Вернее, она попыталась изобразить нечто подобное, но получилось излишне театрально и неправдоподобно плохо. – Но видок у тебя еще тот!

      – Знаю. – Я залихватским жестом закинул назад волосы и, оттянув большим пальцем резинку трусов, с щелчком отпустил. Раньше Лена от подобных трюков заливалась смехом, сейчас же не отреагировала, будто не заметила. – Видела бы ты меня вчера!

      – Даже пытаться не буду это представить.

      Разговор не клеился, и я решил сменить тему:

      – Ну? Как у тебя дела?

      – Узнал бы, если бы захотел говорить, когда я тебе звонила, – со знакомой колкостью сказала она. – Когда это было? Вчера, позавчера?

      – Я был занят. Даже не представляешь, как занят!

      – Вопрос жизни и смерти. Как всегда.

      – У меня других не бывает, Лена. И все же? Мне реально интересно, как ты, где ты, кто ты?

      – Почти без изменений, – не сказала, а процедила она.

      – Все также батрачишь в этом своем институте? Он еще не закрылся? Слышал, наука у нас в загоне.

      – Из института я ушла давно. Но тему свою