Поворот круга. Елена Аксельрод

подарок я получила от Володи, прилетев на побывку из Израиля: он съездил со мной на Востряковское кладбище и сфотографировал барельеф на высоком камне – портрет моего отца работы Александра Семынина. Эта фотография – единственное, что осталось от памятника. Разорившим его мародерам, вероятно, понадобилась бронза.

      С Женей, почти никогда не болевшей и казавшейся рядом в течение тридцати лет, я не сумела проститься. Она скоропостижно скончалась от опухоли мозга в 1993-ом году, когда меня уже не было в Москве.

      Тбилисец, москвич, ереванец

      У таких разных литераторов, как Федор Колунцев (Тодик Бархударян) и Юрий Вронский, одно общее свойство: большую часть своих текстов они не пишут, а проговаривают. Блистательные рассказчики, они не утруждаются записывать свои устные истории. А если и записывают, не торопятся выпустить в свет

      Учась в Литературном институте, Тодик знакомится со студенткой поэтического отделения Аллой Беляковой и вскоре женится на ней. Оба хороши собой. Классическая пара: пышнотелая красавица-блондинка и высокий худощавый брюнет: очки с роговой оправой, крупные правильные черты лица, неизменный кожаный пиджак. Тодик всегда элегантен, Алла никогда не замечала, во что одета.

      Алла Белякова и Тодик Бархударян

      Джентльменский набор Тодика: самолично сваренный крепчайший кофе и небольшая коллекция курительных трубок, выставленная на столике в углу узенького домашнего кабинета с устойчивым ароматом, где вкусно пахнет табаком и кофе. Армянский коньяк, третий в этом наборе, посверкивает тайным жаром за пузатым стеклом. Первые два пристрастия помогают работать, третье, меняющее вкус и аромат в зависимости от состояния кошелька, надолго выбивает из колеи.

      Мы часто встречаемся то вместе, семейно, то поврозь, либо у них, либо у нас. Иногда, вечером, после долгих уговоров, Тодик снимает гитару с гвоздя и завораживающим басом поет песни Булата Окуджавы, приятеля еще по Тбилиси, где Тодик некоторое время служил актером в ТЮЗе. И теперь по прошествии полувека комок в горле, когда на магнитофонной кассете Тодик поет «Вечерний сизокрылый благословенный свет» Тарковского. На Музыку это стихотворение положил журналист Анатолий Аграновский.

      Тодик с Аллой обитают неподалеку от Савеловского вокзала, по одну сторону переулка вход в подъезд, по другую – глухая стена Бутырской тюрьмы. Недаром Тодик со свойственным ему артистизмом поет блатные песни. «Черного ворона» я никогда не слышала в столь проникновенном исполнении,

      Быта здесь никакого нет. Питаются, чем попало, Алла одержима работой – прозой, стихами, поисками своей манеры в живописи и фотографии. Стряпать не любит и не умеет. А Тодик вдохновенно готовит для гостей свое коронное баранье жаркое, благоухающее всеми пастбищами и лугами Грузии. Несложный