Мир под лунами. Конец прошлого. Анастасия Владимировна Петрова

Я прищурилась, определяя их размер и количество строк.

      – Думаю, на эту флешку поместится около миллиона таких списков. Или… ну… около восьми часов движущегося изображения.

      – Что такое час?

      – День и ночь – двадцать четыре часа.

      Они переглянулись. Позже я узнала, что нанья делят сутки точно так же: 24 часа по 60 минут по 60 секунд.

      Еще долгое время Теи расспрашивала о моих вещах. Я говорила все свободнее: она то и дело поправляла меня, и правильные варианты словосочетаний мгновенно впечатывались в мозг. Я немного расслабилась и подумывала начать задавать свои вопросы. Но тут Бьоле спросил:

      – Откуда ты пришла?

      – Из Воронежа. Это поселение на закате, западе моего края, который называется Россия.

      – Где он находится?

      – Видите ли, я думаю, что моей страны в вашем мире нет. Расскажу вам, как это со мной произошло, случилось. Я живу в большом поселении, в нем живет больше миллиона человек. У нас есть электричество, и телефоны, и компьютеры, много всего, не такое как здесь. Мы перемещаемся по поселению в повозках, которые двигаются на… – нет, не туда, не время объяснять про бензин, – на энергии, которой у вас, может быть, нет. А между поселениями мы летаем на других повозках, много больше той, на которой меня привез Териваг, и ездим на огромных повозках по металлическим дорогам. Такое поселение называется город, не знаю, как это на языке нанья. Я была недалеко от города, в маленьком поселении, у родных людей. Я шла по дороге, и вдруг что-то произошло, случилось, у меня закружилась голова, стало темно в глазах, а когда я опять смогла видеть, то находилась в другом месте. Была другая погода, другая земля и… часть года. В России есть такие земли, их очень много, но они очень, очень далеко от Воронежа! И там были люди, которых в моем мире нет, – они дикие, они убивают животных острыми палками и едят сырое мясо. Мои далекие отцы так делали, много тысяч лет назад. Но не мои ровесники, понимаете? И эти люди два дня вели меня по степи, вы не знаете этого слова, им мы называем такую землю, ровную, без гор и деревьев. Они отдали меня другим людям, и один человек велел мне лечь наверху камня, и опять что-то случилось, и я пришла сюда.

      Я робко смотрела по очереди на каждого из них. Они были бесстрастны. Старший спросил:

      – Ты видела туман?

      Я не сразу поняла. От его низкого голоса бросило в дрожь. Изумительно красивый язык, прекрасный голос. Я говорю, как нанья, и с каждой минутой все лучше – это восхитительно!

      – Туман? Дым, облако, туман… Да, ветер поднял снег, получилось белое облако, я вошла внутрь него. И когда лежала в камне, облака упали, спустились низко.

      Он будто бы не услышал, медленно поворачивал в руках свое блюдо. Теи спросила мягко:

      – Если мы покажем тебе карту планеты, ты сможешь определить, твой это мир или нет?

      – Конечно!

      Она посмотрела куда-то за мою спину. Я обернулась. Несколько черных порталов в стене расширились, слились и появилось изображение размером с магистральный щит. Четырехугольное,