Гремучий ручей. Татьяна Корсакова

Понимает ли она хоть что-нибудь по-русски? Или изучение языка рабов – пустое занятие для господ? Как бы то ни было, а нужно быть осторожной. – И фрау Ирма только что попросила меня передать тебе ее недовольство. Лиза, ты должна лучше стараться. Ты должна быть собранной и ничего не бояться.

      Последняя фраза прозвучала как насмешка. В этом доме, посреди этой черной стаи тяжело сохранять смелость. Особенно юной девушке.

      – Ты понимаешь меня, Лиза?

      Ольга пыталась понять, но слишком велик был страх Лизы. Она таращилась на Ольгу расширившимися от ужаса глазами, а тонкие пальцы ее скользили туда-сюда по белоснежному переднику. Ольгино сердце не выдержало.

      – Я буду приезжать сюда каждый день. Думаю, ты можешь обращаться ко мне, если тебе что-то будет не ясно. Я даже могу подтянуть твой немецкий. Чтобы ты могла общаться. Лиза, ты меня слышишь?

      Что они сделали с бедной девочкой? Что нужно сделать, чтобы превратить нормального человека в смертельно напуганное существо?

      – Вы тратите слишком много слов, фрау Хельга, – сказала старуха, оборачиваясь. – А вам всего лишь нужно сказать этой беспечной фройляйн, что, если она не будет справляться со своей работой, я скормлю ее псам.

      Ольге очень хотелось, чтобы это было шуткой. Пусть дикой и страшной, но все же шуткой, однако на лице фрау Ирмы не было и тени улыбки.

      – Переведите, – велела она. – Переведите, я жду!

      Ольга перевела. Нельзя быть до конца уверенной в том, что старая карга не понимает по-русски. Зато можно быть уверенной в том, какой эффект произведут эти слова на бедную девочку. Значит, нужно действовать прямо сейчас.

      Петелька девочки была такой же тонкой и полупрозрачной, как у Танюшки. Ольга коснулась ее легко и осторожно.

      – Лиза, если ты не будешь справляться со своими обязанностями, тебя скормят собакам, – сказала она четко, по слогам.

      – Ничего не бойся, девочка, – сказала она мысленно, отпуская петельку. – И забудь мои слова.

      – Ты меня поняла? – Ольга кожей чувствовала, что старуха следит за ней, ловит интонации, всматривается в мимику. – Лиза, скажи, что ты все поняла.

      – Я все поняла…

      – Ольга Владимировна. Меня зовут Ольга Владимировна.

      – Я все поняла, Ольга Владимировна. Я буду стараться.

      Ольга развернулась лицом к старухе.

      – Я передала ей ваши пожелания, фрау Ирма.

      Та кивнула, и по ее некрасивому, костлявому лицу пробежала тень не то удивления, не то одобрения.

      – Хорошо, фрау Хельга. Скажите ей, чтобы шла на второй этаж, там нужно перестелить постели в гостевых спальнях.

      Ольга перевела, Лиза попятилась к двери, едва не налетела на дверной косяк, но в последний момент увернулась и исчезла в темноте коридора.

      – Кофе готов! – сообщила старуха, разливая кофе по фарфоровым чашкам и выкладывая на поднос покрытые золотистой карамелью рогалики. – Прошу вас!

      Они сидели за огромным столом друг напротив друга. Фобос и Деймос