Мамонт. Александр Михайлович Будников

мир, видимо, за валюту и снабжает, ничего нам не оставляя. Иосиф Виссарионович эту лавочку прикрыл – и за восемь лет восстановил и разрушенную войной страну, и всю социалистическую Европу. И товарищ Маленков стройматериалы тоже буржуям не продавал. А Никита Сергеевич, едва до власти дорвавшись, обеими руками подписал и угон стройматериалов за бугор, и изготовление водки из «сучка». Сталин же древесную водку воспрещал.

      Зачин для стройки, однако, был: ручки-петли-задвижки для окон и дверей, гвозди, столярные-слесарные инструменты, бензопила, механизмы, привезённые мной на «Муравье», да и сам «Муравей». Надо было с чего-то начинать. Утром, когда позавтракали, я кинул в кузовок мотороллера три ломика и лопату, отец распахнул широкую дверь сарая, а тесть в это время всматривался в штабеля ящиков у стены. Сбросил несколько штук – и обнажилась верхушка здоровенной стопы листового кровельного железа. Мы с отцом тоже приступили к штабелю. Коробками и ящиками оказались завалены четыре стопы металла – не то что на дом, на фабричную крышу хватит. Железа было когда-то тут больше – на дубовых плахах лежал фанерный поддон. Эту часть дед Януарий когда-то расторговал. Премного довольные, мы разместились на «Муравье» – я сел за руль – и двинулись в город на добычу. На днях, бегая по делам, я мимоходом отмечал кучи брошенного кирпича вперемешку с мусором возле строек и в развалинах сносимых под пятиэтажки частных домов. По улицам, канавам и пустырям кирпич тоже валялся в изобилии. Он стоил четыре копейки штука и редко кто обращал на него внимание. Тысяча штук стоила сорок два рубля, но купить кирпича на дом практически было невозможно. Но люди, всё же, где-то находили концы и строились, и мы со временем тоже надеялись навести мосты. Город на нашу окраину не двигался, шёл к границе водораздела, в гору, в сторону от Суры. Снос кутка под спальный район не предвиделся, и многие из «магнатов» давно возвели тут особняки, да и сейчас продолжали строиться. На этом ландшафте и наша стройка была бы не особо заметна. Позади наших усадов протекала к Суре речушка Рада слегка разливавшаяся и даже бурлившая весной. Ещё в прошлом году, по осени я натаскал из леса разной поросли: лозняка, лип, берёзок, рябинок, клёнов и осокорей, да насовал в землю кедровых орехов и сосновых семян. Нынешней весной перебрался на другой берег и учинил то же самое и там, и дал зарок проделывать это каждой весной и осенью. Пусть даже часть моих посадок не приживётся иль не взойдёт, а сколько-то обгрызёт скотина, всё равно когда-нибудь роща вырастет.

      Остановились, едва отъехав: у забора, ограждавшего пустырь будущей стройки, валялся, а вернее, врос уже в землю и оплёлся травой промышленный слиток цинка толщиною с кирпич и длиною более полуметра. Посредине бруска значилось, что это именно цинк: «Zn». Я не видел смысла в находке и хотел ехать дальше, но отцы упрятали тяжеленную плаху в кузов под брезент: мало ли что! Дед Януарий, царство небесное ему, тоже, небось бы, подобрал… Опять же, заземленье для громоотвода не придётся где-то