Прообраз для героя. Ольга Эдуардовна Бондарева

клеймо, что не редкость среди аборигенных пород собак охотничьих кровей.

      Но даже если бы оно было, никто из моей семьи не возжелал бы разыскивать по нему хозяина. В связи с уже указанной причиной: Дюной прежде не дорожили.

      А раз так, вернись она к законным владельцам, с нею снова могла приключиться беспризорность.

      Да и были бы рады те владельцы возвращению ставшей больною собаки, лечение которой могло занять годы? Лечили бы они ее, как мы? Не жалея сил и средств? Ответ содержал в себе больше отрицания, чем сомнения.

      Мы же за Дюну дрожали. Она не просто пришлась нам ко двору. Она не просто скрасила семейную жизнь и облегчила боль по покинувшим нас псовым. Дюна запала в наши сердца.

      В первый же день жена сказала: “Своих уберечь не удалось, но эту девочку спасем!”

      ***

      Какой, скажите, человек не желал стать вершителем доброго дела?! Пусть даже однажды. Единственный раз. Но искренне и страстно.      Всем сердцем − сострадающим, разрывающимся, жаждущим искоренить несправедливость.

      Пренебрегая косыми взглядами. Отметая принятые условности и созданные ими барьеры.

      Дела по-настоящему доброго, то есть требующего самоотдачи и самопожертвования, невыгодного, безвозмездного − душевного.

      Какой не желал – тот не достоин считать себя человеком.

      Кто-то не отважился, у кого-то не получилось, кому-то оказалось не по возможностям. Но тот, кто даже не желал, − не Человек.

      ***

      Нами допускалась слабая вероятность, что Дюну у владельцев выкрали, и она попала на улицу, сбежав от похитителей. Допуская эту вероятность, мы оповестили всех знакомых борзятников о найденной нами хортой. Скрепя сердце. А жена даже сходила в областное общество охотников и рыболовов, чтобы ознакомиться там с информацией на доске объявлений, где по разным важным поводам вывешивали объявления владельцы собак. В объявлениях говорилось о покупке-продаже щенков, покупке-продаже собак взрослых и о розыске собак потерявшихся.

      Уходила жена туда утирающей слезы и несчастной, а возвратилась с глазами сухими и счастливая. Хортая никем не разыскивалась.

      Счастье жены сделалось счастьем семьи и стало полниться временем, которое не приносило известий, что наша Дюна нужна кому-либо еще.

      На всякий случай – когда бы прежний хозяин все-таки нашелся, − чтобы обезопасить будущее собаки, жена приняла решение, что за так Дюну не отдаст. Сначала получит доказательства любви, важнейшим из которых, по ее твердому убеждению, должно будет стать обращение прежнего хозяина в суд с истребованием собаки из нашего владения. Если, полагала жена – и мы с сыном были с нею согласны, − прежний хозяин не поскупится на судебные расходы, Дюной он действительно дорожит, а следовательно, не пожалеет денег и на долгосрочное лечение, в котором нуждалась девочка. Тогда, выступая в суде в качестве ответчика, жена иск признает.

      На том мы и успокоились.

      ***

      Внезапное пополнение в нашем семействе не осталось незамеченным соседями по подъезду. Добрая