Катя. 1941. Начало. Крюкова

такое с её любимым городом! Словно ураган налетел и разметал всё вокруг.

      – Некогда смотреть, нам надо как можно скорее убираться отсюда, – и Вероника Николаевна уверенно потянула дочь за собой прочь из развалин. А Катя огромными глазами смотрела на свой город, точнее, на то, что от него осталось. Она не могла поверить в происходящее. Она в кошмарном сне, это не может быть правдой. Но твёрдая рука матери постоянно напоминала ей, что нужно торопиться.

      Катя полностью подчинялась своей матери: куда Вероника Николаевна, туда и она. От её матери сейчас исходила такая незнакомая прежде сила, что девушка невольно восхищалась её хладнокровием. Катя семенила за ней, словно послушный щенок за хозяином. Она во всём на неё полагалась.

      Мать ненадолго остановилась и переговорила о чём-то с пробегавшим мимо мужчиной.

      – Так, – повернулась Вероника Николаевна к дочери после пары слов с незнакомцем, – вокзал разрушен, железное полотно тоже. Немцы знают, куда бить. По самым важным объектам, – она словно разговаривала сама с собой. – Пойдём в пункты эвакуации.

      И Вероника Николаевна решительно оторвала кусок ткани от подола своей юбки и крепко скрепила узлом свою руку с рукой дочери. Катя удивлённо на неё посмотрела.

      – Чтобы не потерялась, – произнесла мать, потянув дочку за собой.

      Они быстро пересекали город. Катя спешила за матерью, привязанная, словно собачка на поводке, не совсем осознавая, зачем мама это сделала, но когда увидела пункт эвакуации мирного населения, сразу всё поняла. Это был огромный человеческий муравейник. Сотни, тысячи людей пытались куда-то прорваться, кричали, визжали, плакали. На эвакуирующих грузовиках была давка, яблоку негде упасть. Катя от страха невольно сжала руку матери.

      – Не переживай, прорвёмся, – успокаивала её мать твёрдым голосом, – и не такое видели. Главное, Катя, запомни: если потеряемся, если разлучимся, даже не думай искать меня, садись в первый попавшийся грузовик и уезжай куда глаза глядят. Выберешься из Молдавии, езжай в Москву. Там найдёшь мою сестру, твою тётку Марию, она живёт на Партизанской. Разыщешь её, поняла?

      И Вероника Николаевна сильно встряхнула Катю, чтобы та очнулась. На самом деле Катя слушала мать, как во сне. Кто разлучит их, куда она должна уехать?!

      – Катя, ты всё запомнила? – снова встряхнула её мать. – Садись на любой грузовик и уезжай. Встретимся в Москве.

      – Да, – прошептала бледная как смерть дочь.

      – Тогда идём. Готова? – окликнула её Вероника Николаевна.

      Катя невольно оглянулась на ревущую толпу, пытающуюся эвакуироваться. Она даже не знала, что страшнее: ночные взрывы или эта ревущая, взбешённая людская масса.

      – Готова, – дрожащим голосом ответила она, не осознавая, что происходит.

      И Вероника Николаевна потащила её прямо в гущу толпы. Маленькая, но крепкая женщина, она отпихивала своими руками всех, кто попадался ей на пути. Верёвка, что связывала её с дочерью, то натягивалась, то ослабевала. Вероника Николаевна не